НЛО из Грачёвки
Шрифт:
– Ну, вы! – засмеялся Левка. – Порядочные школьники… Мне интересно знать, зачем вы сюда прилетели? Спать или опыты проводить? Был план проверить, как молекулы вещества, опущенного в экран, себя ведут? Зря, что ли, мамину цепочку изуродовали? По плану – сначала пассивный металл увеличим, потом активный.
– Ты воду с айсберга пил? – приоткрыв глаза, спросил Пашка. – Вот это и есть опыт. Лежи и переваривай. Если не помрешь, значит, молекулы нормальные.
– Это не опыт, это – коллективная дурость, – возразил Левка.
Он смотрел на ледяную глыбу,
– Так встанете вы или нет?
– Есть же надоедливые люди, – сказал Пашка и, не открывая глаз, бросил в Левку горсть песка.
Левка направился к глыбе льда. Она уже изрядно сплавилась и потеряла первоначальную форму. Поблескивая на солнце, к морю от нее потянулись десятки ручейков. Левка побрел по острову в поисках подходящего камня. Выйдя на край воронки, которую Пашка проковырял на острове гвоздем, опущенным в экран, Левка заметил кусок стали с рваными краями. Скатившись в воронку, он вытянул из песка железяку килограммов около десяти весом. Это был заусенец, отломившийся от гвоздя.
«Не тарелка, а черт знает что… – карабкаясь по склону, думал Лев. – Как можно объяснить все это? Ну, антигравитация, – куда ни шло. Давно уже говорят к пишут. Не сегодня-завтра вплотную займутся. Ну, мгновенные перемещения – „нуль-прокол“. Видно, и вправду можно две любые точки пространства соединить между собой. Ну, а вот это – увеличитель этот невероятный, в котором любая вещь ведет себя, словно бесплотное изображение. Какие линзы надо сделать и из чего, чтобы получить вот такое „изображение“ заусенца? Найти бы всему этому применение! Был бы он, Левка, взрослым – не ломал бы голову. Работал бы, например, на „скорой помощи“, а вместо машины – тарелка. Вызов по телефону – нажал на клавишу, и врач Вольский входит к больному. Или микрохирургия. Операция сложная? Не надо микроскопа… Зачем нам экран-увеличитель? Вот это дело! Да только это когда еще будет? А пока что-то не очень получается. Может, и прав Тихон, не наши головы тут нужны…»
Лев с усилием вытолкнул железяку на край воронки и уселся передохнуть. Друзья-исследователи ни сном ни духом не чуяли нависшей опасности.
– Сейчас мы… – пробормотал Левка и, ухватив заусенец, направился к глыбе льда. Набрал полный подол ледяного крошева и почти с сожалением высыпал на друзей.
2
В далекой синеве неба, сверкая куполом, повисла тарелка. Повисев немного, она поднялась еще выше.
– Он что… С ума сошел, что ли? – забеспокоился Лев. – Давай! – кивнул он и ударил себя кулаком по острому колену.
Под тарелкой появилась точка. Она неслась вниз, неестественно быстро увеличиваясь в размерах. Вот стали различимы звенья цепи, кувыркавшейся в воздухе. В следующее мгновение земля под ногами ребят содрогнулась. В полусотне метров, зарывшись в песок, лежало нечто, чему и название было
Ребята подошли ближе.
– Да-а… – протянул Левка, – подумать только… – он пнул ближайшее звено. – Вот это когда-то висело у мамы на шее.
– А ты еще не хотел откусить от цепочки. – Пашка направился за ножовкой. – Подумаешь, золотая… От такой тяжести человека избавил!
Он захохотал, довольный своей шуткой.
Неподалеку опустилась тарелка. Из нее выбрался Тихон.
– Мама моя! – он присвистнул. – Это сколько же его здесь?
Пашка мгновенно загорелся мыслью подсчитать, сколько у них золота. Из бездонных своих карманов извлек кусок лески и, навязав на ней узлов, принялся охаживать звенья, пришептывая и чертя цифры на песке. Ножовку он отдал Левке:
– Пили давай! Теперь на все твои опыты хватит – и на электропроводность, и на ковкость. Молекулы нужно испытать. А то вдруг они после увеличения… того. И не ворчи. Сам же говорил, золото – металл химически пассивный, для опытов удобнее всего.
Это был аргумент. Лев с неохотой забрался на среднее звено цепи и принялся пилить.
– Удельный вес у золота какой? – спросил Пашка.
Тихон задумался.
– Кажется, девятнадцать и три.
– Точнее будет, двадцать… – Павел извлек гвоздь из кармана и принялся чертить им на песке.
– Как это? – не понял Левка. – Девятнадцать и три, а точнее двадцать?
– Ты пили давай! Я знаю, что делаю. Считать так легче. Это будет, это будет… Сорок тонн ровным счетом. А сколько стоит золото?
А вот этого никто из ребят не знал.
– Да вы что? Ну, хоть примерно? Лев, сколько стоила цепочка?
Левка только плечами пожал.
– Много, одним словом, – усмехнулся Тихон. – Только что ты с ним делать станешь?
– Домой увезу!
– Чем ты его с такой высоты цеплять станешь?
– Паровоз подцепил, а уж это подавно… – неуверенно сказал Пашка.
– А за паровоз тебе вообще шею отвернуть надо! – внезапно разозлился Тихон. – Кто тебе сказал, что он не нужен? Как уменьшал, так и увеличивать будешь! Коллекционер, тоже мне!
– Ладно тебе, – примирительно произнес Пашка. – Давай дальше исследовать. Сейчас натрий рванем.
– Ничего рвать не будем! – рубанул рукой Тихон. – Хватит ерундой заниматься!
– Тихон прав, Паш… – подал голос Левка. – Ну, рванем натрий, ну, сделаем из океана помойку… Желающих и без нас хватает.
– И вообще хватит кататься. – Тихон в упор смотрел на друзей. – Это же не велосипед. Не разберемся мы с ней сами ни в жизнь. Толку со всех наших опытов – ноль. Игрушечки детские. Такие возможности, а в результате – один вред.
– Ну уж… – обиделся Пашка. – Больным помогли? Помогли! А канал кто вырыл? Дядя?
– Канал ты не вырыл, а разворотил… А вот трактор спер!
– Ну что ты привязался! – заорал Пашка. – Пользы нету? А это тебе не польза? – он пнул цепь. – Прилетим счас, над прииском разбросаем. Тут тебе и паровозы, и трактора!