НЛО - Люди в Черном

Варакин Александр

— Ну-у… Сразу бы так и сказали…

Пассажиры были явно разочарованы. Их уже нисколько не волновало противоречие между словами начальника и тем, что происходило на взлетной полосе. В то время начальству и прессе очень доверяли.

И "тарелка" почувствовала смену ауры. Пару раз НЛО еще "развлекся"… Зевнул сладко и полетел на базу — докладывать о "наведении шороха", как тогда выражались: потрепал, мол, землянам нервишки. Знай наших!..

Удивительно, до чего они умели и умеют пользоваться нашими недостатками, недоделками, пороками… Умными или дурацкими правилами и инструкциями.

Летчики, нынешние и бывшие, такого могут

порассказать, если захотят и поверят, что это принесет пользу и не будет истолковано рассказчику во вред! Люди ученые, обжегшись на молоке, дуют на воду, но ведь К. рассказал!

Почему молчали летчики? Ведь они-то по инструкции обязаны были докладывать начальству о любом случае появления НЛО. И никто не докладывал. Вернее, докладывали, но уж совсем такие — либо слишком принципиальный, которому, кроме цепей, терять нечего, либо дурак (среди летчиков, как и везде, дураки тоже попадаются). Остальные молчали, хотя редко кто из летного состава хоть раз в жизни не видел НЛО. Почему?

Причина самая банальная: боялись потерять любимую работу. Всех "наблюдателей" немедленно списывали на землю. Кому это приятно?

Зато человек попадал в "вилку": либо промолчишь (нарушишь приказ раз, лишишь науку информации — три… Где два, — спросите вы? Резонный вопрос. Два — это совсем плохо: кто поручится, что НЛО — не новое секретное оружие вероятного противника?..), либо расскажешь. Плохо и так, и этак. Суровые люди летчики. Наверно, потому и суровые, что ходили по лезвию…

Зато при таких "клещах" все остальное казалось пустяком. Горючего мало? — плевать. Винт неисправен? — с еще более высокой колокольни… Главное, чтоб не было войны.

Летим с приятелем в Сочи. По пути две посадки — Саратов и Ростов-на-Дону. 1976 год. В Ростове наш вылет все откладывают и откладывают. Я впервые летел самолетом, поэтому не особенно задумывался, отчего у нашего Ан-24 почихивает моторчик. Наконец, с трехчасовой задержкой, все же везут к самолету. Мы с Андреем оказались — совершенно случайно — рядом с летчиками, которые тоже отдыхали внутри аэровокзала (возможно, в комнате отдыха для работников авиации, если есть такая). И вот один из них другому говорит:

— Ты, Петя, как хочешь, а я, если не исправили, на таком самолете не полечу. (Я привел приблизительный перевод того, что сказал летчик — сами понимаете, на каком языке).

— Да перестань! Проскочим!.. (Язык тот же).

Мы сели, и "Петя и Вася" — повели аппарат в Адлер.

Думаю, не надо объяснять, что в три часа ночи все пассажиры немедленно уснули на своих местах, а мы с Андреем, как два дурака, все выглядывали в иллюминаторы — не отвалилось ли чего от нашей "стрекозы". Зато сколько радости было в Адлере!.. Другие пассажиры, думаю, нас так никогда и не поняли. Зато понял бы "Вася".

Насколько же надо любить свою профессию, чтобы рисковать жизнью даже там, где не требуется!..

Но продолжим тему.

Я упомянул о людских пороках, в которых энлонавты разбираются не хуже нас с вами. А скорее всего, даже лучше. Им не стоило затрачиваться на стерилизацию памяти в описанном мною случае наблюдения НЛО на хлопке: половина "хлопкоробов" (мы выражаемся: "добрая половина", — это значит, почти все!) была пьяна.

НЛО развлекались лет пятнадцать тем, что появлялись в поле зрения людей, не вяжущих лыка.

М. из Владимира в 1974 году возвращался домой изрядно "на бровях". Степень изрядности — вдрызг!

Когда он вошел в свою тихую улочку — времени на часах было примерно 23.30, -

над его головой бесшумно, сверкая огнями, медленно прошли в сторону секретного объекта, о котором (вероятно, из-за его секретности) знали абсолютно все, от мала до велика, по той простой причине, что там зарплата была на 20 % выше, а главное, квартиру давали! — какая уж тут секретность… Как бывшие, так и нынешние установители режимов секретности никак не хотели понять, что психология — наука, и ее тоже надо уметь применять. Отсутствие всяких секретов на этом секретном предприятии было бы лучшей гарантией того, чтобы никто не только не знал, чем там занимаются, но никогда бы и ни при каких обстоятельствах (если только не чисто случайно!) не поинтересовался, что же он в течение десятка лет производит, и за что ему так прилично платят?

— А чего вы там производите-то?

— А хрен его знает! Говорят, ракеты какие-то.

— А… Тоже ничего. Ну, ты разливай, разливай, а то так и будем про всякую фигню говорить. Так вот. На чем я остановился-то? Ах, да. А потом пошли к Трофимычу. И там еще, как водится, вмазали. А потом… Вот не помню, были мы у Ленки или нет? Кажется, все-таки были… Ну, как же, были, точно! Петрович еще с двумя пузырями пришел!.. Раздавили мы, значит, эти два пузыря… У Ленки тоже половинка красного оставалась, приговорили и ее. И потом пошли… Погоди-погоди, вот тут самое интересное начинается. Потом пошли к Петровичу и так нажрались!..

— Ну, а вы-то у себя что там производите?

— Да отстань ты, ей-Богу! Ему про дело, а он… Боеголовки! Ну, что? Жить легче стало?.. Ну, так слушайте дальше… Да ты разливай, разливай!..

Но я отвлекся. Вот гражданин М. и заметил, как над его головой в 23.30 в сторону секретного объекта на бреющем полете, сверкая огнями, прошли "девять летающих тарелок"!

Вы думаете, что, протрезвев, гражданин М. побежал в милицию докладывать о наблюдении инопланетных кораблей, интересующихся секретным объектом? Никак нет. Вплоть до января 1977-го, когда я узнал о его наблюдении от его же племянника, М. решал: сообщить властям о том, что видел, или все же не сообщать?.. Ну, кто ему поверит, если он был вдрызг?

— Пусть не упоминает об этом. А если спросят — наврет, что — нет. Как теперь проверишь?

— Я ему то же говорю. Ни в какую! Честный он. А как скажет, что был пьяный, кто ж ему поверит?

— Если для науки, можно и соврать.

— Я ему то же говорю. А он мне: знаешь, Мишк, ну, чего я людей отвлекать буду, если был вдрызг и сам не уверен: а вдруг померещилось?.. Не, сам-то я твердо знаю: видел! — Ну, так пойди и расскажи! — Не, Мишк, я, понимаешь, пьяный был. Ну, чего я пойду?

Пусть уфологи не обижаются, но причина, из-за которой уфология до сих пор (до сего дня, когда, наконец, я за него сообщаю о наблюдении гражданином М. "летающих тарелок" числом девять, с зажженными огнями не только в иллюминаторах, но и снизу — теми огнями, что как бы освещали дорогу) лишена большинства свидетельств, состоит не только в засекреченности указанной информации, как стратегической, или Бог знает еще какой, но и в немаловажной причине, по которой бывший в тот момент пьяным до степени положения риз, гражданин М. из города Владимира никогда не пойдет сообщать властям о своем наблюдении! Тем более что, скорее всего, в милиции на него заведена отдельная карточка, поскольку побывал он и в вытрезвителях, и жену поколачивал, как у нас часто бывает… Энлонавты, возможно, воспитывали его: пусть помучается, поразрывается между совестью и гражданским долгом. Может, пить меньше станет…