НЛО майора Казанцева
Шрифт:
Первый вопрос, который я задал капитану Астру, был, конечно:
– Зачем вы захватили меня?
– У нас договор, - отозвалось у меня в голове.
– Какой?
– Мы держим тебя в целости и сохранности вдали от Земли. И отвечаем за твою жизнь.
– А что получаете взамен?
– Точку неопределенности и активное зерно. Нужные нам. И тому, кто просил о помощи.
– Католику?
– Ты называешь его так. У нас он и ему подобные именуются союзниками.
– А я? Противник?
– Пока суть не определена…
Вот с того времени я и болтаюсь по космосу, постепенно
Куда летим, зачем? Наша лоханка болтается по звездным течениям, черпая бортами эфир, как мне кажется, без смысла и назначения. Обычно мы выныриваем из серого тумана гиперперехода в трехмерный объем рядом с очередной звездой. Во время этих маневров весь экипаж вместе со мной в обязательном порядке собирается в рубке. И наша потрепанная «каравелла» причаливает к очередному звездному острову.
Капитан отдает команды. Экипаж их выполняет. Когда они переговариваются между собой, то понимаю я их не полностью, но с каждым разом все лучше. Во всяком случае, основные моменты, проскальзывающие быстро, как биты в компьютере, я расшифровываю в рамках привычных мне и знакомых понятий. Вот как сейчас звучащую капитанскую команду:
– Торможение. Выход на сближение!
Астропилот Зенд принимает команду к исполнению. Он погружен по подбородок в свое пузырящееся кресло. Его пальцы утонули в каком то киселе, в который превратились подлокотники. Глаза закрыты. Он в слиянии со своим кораблем. Не дай Бог слияние оборвется – тогда погибнет и он, и корабль. И мы.
Корабль прокручивается вокруг своей оси. Одновременно и звезды, и пространство меняют свой цвет. Черная пустота на миг становится сиреневой, а потом ярко-красной, к которой прибиты страшные черные звезды. Потом все возвращается в нормальный вид.
Астроштурман-синхронизатор Шррег застыл, как статуя, выпрямившись, будто кол проглотил, в жестком кресле рядом с пилотом. Со стороны кажется, что он пристроился на коряге, опутавшей его ветками. Наиболее толстая ветка воткнута в его шею. Глаза закрыты тяжелыми веками. По телу астроштурмана идет дрожь, постепенно переходящая в настоящие конвульсии. Волны его конвульсий вздыбливают вдруг ставший видимым пол и кругами расходятся по нему.
То, что здесь творится, не снилась никаким фантастам. Наш корабль мчится с субсветовой скоростью. И тормозит так резко, что если бы принадлежал полностью к материальному миру, то распался бы на атомы от гравитационных перегрузок. Но он постоянно переходит из одной плотности в другую, частоты реальности скачут. Торможение – опасный маневр, который требует от пилота и штурмана полной концентрации.
– Десинхронизация близка к единице. Объект испытания в десяти единицах! Отторжение – пять единиц. Враждебность ментального облака устанавливается! – чеканит штурман.
Система исчислений у чужиков, конечно, другая, но
Это происходит постоянно. Штурман таким образом корректирует направление полета. И порой мне кажется, что ему очень больно. А когда боль проходит, в его восклицаниях даже слышатся всплески ликования, эмоций. Хотя это я так интерпретирую их. На самом деле в эмоциональных вывертах чужиков я вряд ли готов разобраться, они слишком чужды.
Маневр проходит гладко. Звезды приобретают другой цвет. Это означает, что скорость падает, и релятивистские эффекты уже не заметны.
– Граница цели пересечена, - сообщает штурман.
Ну, вот мы и здесь. И что? Мы зависли в центре гигантской пустоты. Не видать в шаговой доступности никаких звездных систем. На световые годы вокруг ни души. Какого черта мы забыли в этой зияющей пустоте? Хотя Астр и утверждает, что пустоты нет, все наполнено смыслами, информацией и вибрациями, но я все равно ничего не вижу кроме пустоты.
Потом происходит чудо. Из этой самой гигантской пустоты, вдали от звезд и туманностей, возникает планета…
Глава 2
Сперва планета выглядит небольшой звездочкой. Капитан проводит пальцами в воздухе, и в центре рубки повисает эдакий глобус, модель планеты. Кажется, его можно взять руками, но это всего лишь отличная иллюзия.
Сначала глобус был весь туманный и неопределенный, но с каждой секундой становится все четче, на нем проступают детали. Будто проявляется фотопленка под действием проявителя. Это результат того, что наши сканеры исследуют объект. Мы приближаемся к планете.
Теперь я уже могу рассмотреть, что это каменный шар. В голове щелкают цифры. Радиус в два раза больше земного. Плотность чуть ниже Земли, а сила тяжести на поверхности на двадцать процентов выше.
Серая бескрайняя поверхность. На ней серебрятся гигантские гладкие плоскости – это бывшие моря, конечно, в том случае, если планета когда-то знала звездное тепло.
Два небольших искусственных солнца на орбите скудно освещают поверхность, давая возможность не замерзнуть тонкой пелене атмосферы. Вращаются искусственные спутники - темные, уродливые, похожие на бесформенные грибы-наросты на деревьях.
– Что это? – спрашиваю я.
– Блуждающая планета, - поясняет капитан Астр. – Планета без звезды. В Галактике таких больше, чем планет в звездных системах.
– Но как тут могла зародиться жизнь?
– Жизнь может зародиться везде. Ее суть энергетически-информационная, а уж потом материальная. Но в этой мерности эта планета безжизненна… Была безжизненна, пока ее не стали использовать.
– Кто?
– Недоразумные. Цивилизация всего на две ступени выше вашей.
Проходит минут двадцать, и вот уже точка разрастается в полноценную планету, забирает часть небосвода прямо по курсу. А глобус в центре рубки заполняется все новыми деталями. Теперь на поверхности планеты можно различить структуры явно искусственного происхождения – мосты с эстакадами, кольцевые сооружения, высокие шпили и огромные купола. Планета не просто освоена. Она очень плотно освоена.