НЛО ! Очевидцы неопознанного

Прийма Алексей К.

Настроение у меня было отличное. Погода в этом мире стояла великолепная. Упоение, а не погода. Здесь был май. На небе, до рези в глазах, до комка в горле ослепительно-синем, не виднелось ни облачка.

Я опустил боковое стекло и с наслаждением выставил левый локоть наружу - в весну, в май, в бодрящую струю тугого ветерка, который тут же нагнал в рукав пиджака пригоршню мурашек. В ту же секунду мне мельком вспомнилось, ради чего мы сюда прибыли и какое специфическое дельце нам предстоит провернуть здесь. Мимолетное воспоминание заставило

меня поскучнеть.

Я тронул пальцами зеркальце заднего вида, повернул его так, чтобы видеть в нем лицо моего шефа. Потом произнес:

– Что ты думаешь насчет подноготной нашего задания? Ну, насчет всей этой утомительно долгой, подготовительной процедуры, предшествовавшей ему... А вдруг в ходе подготовки снова была допущена ошибка? Шеф промолчал в ответ.

– Вдруг опять ложный сигнал?
– настаивал я на своем.- Как в конце прошлого века по местному летоисчислению. На другом континенте, забыл, как он называется. Помнишь ту историю?

– Помню,- молвил негромко шеф.- Разве забудешь такое? Между прочим, континент называется Северная Америка.

– Вот именно. Америка. У тебя - хорошая память. Завидую... Почти весь континент обшарили мы тогда на наших дирижаблях, скроенных на скорую руку. Сколько суеты-то было! Сколько попутной бутафории, дабы заморочить головы аборигенам! А все впустую.
– Да. Впустую.

– Ну, вот я и говорю, а вдруг опять ошибка?
– Не думаю, что это так.
– Ну, а все-таки? А вдруг? Х Мой напарник, лицо которого маячило в зеркальце, криво усмехнулся.

– Надо смотреть правде в глаза,- отчеканил он.- Факты говорят о другом.
– Факты?
– Факты.
– Говорят?
– Говорят.

– Какие там еще факты к чертовой матери,- проговорил с досадой я, слегка повышая голос.- Нам ведь ничего толком не известно! Неясные и, скорее всего, вздорные слухи. Пустые сплетни. Глухие намеки. Сплошной туман, одним словом.

– Не сплетни, а обычная, как всегда, маловразумительная информация, уточнил шеф со свойственной ему педантичностью.- Ты ведь сам не хуже меня знаешь, что более подробные отчеты невозможно получить от незнаек.
– Да. Знаю,- уныло кивнул я, сбавляя тон, Незнайками прозывали у нас многотысячный контингент наших сотрудников в этом мире, даже не

ревавших о том, что мы пасем их. Незнайки не вербовались в открытую. Никто из нас никогда не запрашивал их согласия на сотрудничество. Этого еще не хватало! Себя не обнаруживая, мы просто подключались к их психополям. Они были нашими глазами, ушами здесь, в этой реальности, по которой мы с шефом мчались сейчас на карете "скорой помощи".
– Ох, уж эти мне незнайки,- вздохнул я. Голос мой был по-прежнему уныл. Что поделаешь,- равнодушным тоном возвестил шеф.- Приходится работать с тем контингентом, какой имеется в наличии... Эй, не пропусти перекресток. По-моему, надо сворачивать именно здесь. "Волга" плавно вошла в поворот. Далее мы ехали в мертвом молчании. Говорить было

больше не о чем. Все и так было ясно. Впереди нас ожидало задание, которое заранее виделось очень непростым, но которое мы обязаны были выполнить.

Спустя несколько минут машина свернула с улицы во двор, неприятно поразившей меня своим почти казарменным видом. Девятиэтажные крупноблочные коробки, тоскливо похожие друг на друга, стояли в каре вокруг невеликой пустоши, покрытой сухой, в трещинах, асфальтовой коркой. Ни травинки, ни деревца. И ни души вокруг.

Единственным украшением пустоши оказалась длинная, деревянная лавка с отломанной спинкой. Запыленная, ненасиженная, она притулилась к стене одного из домов, похожая на покинутую командой, разбитую шлюпку, на абсурдистский кораблик, дрейфующий по безводной каменистой пустыне.

Шеф, сидевший сзади, наклонился вперед, когда "Волга" остановилась. Решительным жестом он подхватил с переднего сиденья автомашины медицинский саквояж. Скрипнула открываемая дверца. Шеф вылез из машины и направился к подъезду, возле которого стояла лавка.

– Приготовься к выходу из местного тела,- приказал он, не оборачиваясь, взявшись за ручку двери, ведущей в подъезд.

– А не рано ли?
– полюбопытствовал я, тоже выбираясь из "Волги" и шествуя следом за ним.

– Вот что, дружок. Давай не будем тянуть,- отрезал мой напарник. В его голосе звучала по-прежнему жесткая командная интонация.- Я пойду в телесном виде на контакт с этим местным, очень опасным типом - вот в этом самом моем временном теле. И шеф похлопал себя ладонью по бедру.
– Я произведу отвлекающий маневр,- пояснил он.- А ты чуть погодя попробуешь войти в застранца сверху и оккупировать его вонючие мозги... Не знаю, удастся ли тебе с ходу сделать это,- добавил шеф с сомнением в голосе.

– Хорошо,- сказал я.- Так и поступим. Ибо тебе видней.

– Ну, разумеется,- буркнул шеф. Лифт в доме не работал. Клейкой лентой к его двери была пришпилена табличка "Ремонт". Пришлось воспользоваться лестницей.

В подъезде аппетитно пахло жареной картошкой. Чем Х выше мы поднимались по лестнице, тем сильнее становился запах. Где-то этажом или двумя выше, надо думать, собирались обедать.

Мы поднялись на площадку четвертого этажа, и запах жареной картошки стал совершенно нестерпимым. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

– Кошмарная вонь,- молвил я с чувством, прикрывая нос ладонью.

– М-да, у местной пищи - специфический аромат. Особенно, когда ее готовят к употреблению,- обронил мой напарник с коротким смешком.Ладно. Не отвлекайся на пустяки. Мы уже пришли. Вон берлога нашего клиента.

– Точно. Квартира номер тринадцать,- констатировал я, разглядывая номерок на одной из дверей, выходивших на лестничную площадку.
– Ты готов?
– сухо осведомился шеф.
– Э-э... К чему?
– К выходу из тела.