НЛП. Техники россыпью

Горин Сергей Анатольевич

Обсуждение.

С. Горин: О'кей, поделитесь своими достижениями.

Реплика из зала: Мышечные зажимы, с которыми мы здесь работали, обусловлены многими причинами и так просто не уйдут.

С. Горин: Разумеется. Есть зажимы культуральные и есть обусловленные какой-то соматической патологией. То, чего вы здесь достигаете, вы достигаете на несколько минут. Но иногда достаточно и этого - почувствовать себя в ресурсном состоянии и закрепить его якорем... Какие еще уникальные наблюдения имели место?

Вопрос из зала: И все же - как можно было бы проинтерпретировать некоторые зажимы?

С. Горин: Зачем отбирать хлеб у мануальных терапевтов? Конечно,

зажимы - конструкция достаточно устойчивая, жесткая, по ним можно многое рассказать о личной истории человека, и не исключено, что часть рассказанного будет верной. Мне кажется более интересным что-то сделать с тем, что мы видели, а не интерпретировать увиденное. НЛП не отвечает на вопрос «почему?», НЛП отвечает на вопрос «как?»

Наташа: Мне сказали, что я не хожу, а работаю...

С. Горин: Тебе это, конечно, женщина сказала.

Наташа: Да.

С. Горин: То, что здесь происходит, Наташа - всего лишь модели. Модели лечения, модели общения... Иногда -действующие. Не относись слишком серьезно к тому, что здесь делается... Педагоги и так чересчур серьезны...

Я помню, одна из моих революционных идей в педагогике состояла в том, что я порекомендовал женщинам-педагогам начальных классов прекратить носить на работу костюмы, застегнутые до подбородка, и начать носить платья с вырезом. Это было расценено, как проявление моей гиперсексуальности, а я просто видел, что дети (дошкольная группа интерната для детей-сирот) тянутся к единственной женщине, которая носит платья с вырезом. Правда, она работала не педагогом, а завхозом, и влиять эффективно на детей должны были совсем другие женщины...

Ладно, уговорили, немного поговорим об интерпретациях. Давайте рассмотрим несколько паттернов, свидетельствующих о наличии нерешенных сексуальных проблем. Я сейчас буду делать совершенно недопустимые вещи, я буду демонстрировать все это на себе, а вы обращайте внимание не только на меня, но и на вашу реакцию по поводу моего поведения.

Вот, например, типичный подростковый паттерн (прячет руки в карманы и начинает делать движения тазом вперед-назад). То же самое в более мягкой форме (руки сцеплены впереди на уровне таза, амплитуда движений тазом уменьшается). А вот типичный паттерн садиста из фильмов про гестапо (сцепляет руки сзади, одновременно с движениями тазом приподнимается и опускается с носка на пятку). Еще бы плетку, чтобы по голенищу поколачивать... Эти шаблоны, насколько я заметил, часто вызывают невербальные проявления жалости у женщин и раздражительности у мужчин. Если вы хотите заняться интерпретацией, то воспользуйтесь такой общей закономерностью: подумайте, в каком контексте наблюдаемые вами движения, поза, жест были бы желательными и физиологически понятными, и можете считать, что в том контексте их как раз и не хватает. Выводы, которые вы из этого сделаете, оставляю на усмотрение вашей творческой части.

Психологический шок

С. Горин: В психотерапии бывают случаи, когда надо быстро вызвать серьезные изменения в мировоззрении пациента (причем в любом направлении). Если авторитет врача для пациента очень высок, можно использовать прием под названием «психологический шок». Шок вызывается относительно легко, посредством мощного разрыва шаблонов, и возникшая ситуация утилизируется через прямую инструкцию, неопределенную установку или так, как вы сочтете нужным. Это опять легче продемонстрировать, чем объяснить. Для меня трудность в том, что самый доступный из мощных разрывов шаблона - нецензурная

брань (или, по-научному, использование инвективной лексики).

Хорошо, я начну издалека и защищусь парой цитат. В чем вообще заключено значение инвективной лексики - слов, имеющих несколько значений и выраженную эмоциональную окраску? Именно в их эмоциональности! Если японец, желающий оскорбить собеседника, должен выполнить целый ритуал, в рамках которого он вместо двадцати приветствий произнесет только пятнадцать (пример И. Черепановой), то нам с вами язык позволяет выразить отрицательное отношение к кому-либо одним словом, заодно разрядив эмоции. Помещение такого слова, насыщенного эмоциями, крайне энергичного, в контекст терапии стимулирует сильнейший трансдеривационный поиск.

Языковые и культуральные различия постоянно приходится учитывать при адаптации иностранных методик.

При всей технологичности и помехоустойчивости методик НЛП и эриксонианского гипноза им все же лучше дать местное куль-туральное обрамление, как-то преломить через себя. Я, правда, уже говорил, что для адаптации англоязычных методик к нашей культуре недостаточно убрать английские артикли и вместо них расставить везде неопределенный русский артикль «бля», надо делать что-то еще... (смех в зале).

Так вот, не обязательно в терапии, просто при переводе иностранного текста... Литераторы дают такую рекомендацию: переводчик должен передать смысл произведения, для чего ему следует использовать словарный запас родного языка так, чтобы наилучшим образом передать именно смысл. Это особенно понятно при переводе стихов: стихи ценны не только своим ритмом и не только своими рифмами, а теми образами, которые содержатся в стихах и только опосредуются ритмом и рифмами. Подстрочный перевод имеет здесь самое что ни есть вспомогательное значение - надо сначала полностью вчувствоваться в те образы, которые содержатся в произведении (любопытная стратегия, не так ли?), и лишь после этого искать слова родного языка, которые позволят сохранить ритм и рифмы.

Все это оказывается актуальным и при переводе прозы, и при переводе специальной литературы по терапии. Я с этим столкнулся при чтении «Необычайной психотерапии» Дж. Хейли. В одной из историй там Милтон Эриксон дает инструкцию семейной паре, но во всех переводах этой истории инструкция Эриксона передавалась английским словом с подстрочным примечанием - «Совершать половой акт (в грубой форме)». В этой истории речь шла о психологическом шоке, но эффект шока при чтении переводов совершенно терялся.

Для начала я возьму на себя смелость полностью передать смысл, то есть рассказать эту историю так, как она звучала бы, если бы Милтон Эриксон говорил по-русски; но сперва должен спросить у вас - можете ли вы выдержать произнесение непечатного слова? В обморок никто не упадет?

Это история о том, как Милтон Эриксон лечил одну супружескую пару от бесплодия.

«Тридцатилетний преподаватель университета встретил на танцах тридцатилетнюю женщину. Их потянуло друг к другу, и через месяц они уже были женаты и планировали свое будущее. Через три года они пришли ко мне и рассказали свою печальную историю. Рассказывая ее, они очень смущались, стыдились и использовали напыщенную и формальную фразеологию. В сущности, их жалоба состояла в том, что еще до брака они планировали создать большую семью, и поскольку им обоим было по 30 лет, задерживаться им в этом плане было никак нельзя. Прошло три года, а они все еще были бездетными, несмотря на многочисленные медицинские обследования и рекомендации.