Но ад не вечен
Шрифт:
— Получай, падаль, — процедил рыжий сквозь зубы.
Дед Мартын остался недвижен, ни один мускул не дрогнул на его суровом лице — лишь только глаза гневно сверкнули.
— Призрак! — в исступлении завопил рыжий и выпустил по старику остаток магазина. Но старый лесник всё также продолжал стоять на тропе. Тогда Меченый схватил автомат за ствол, размахнулся и с рёвом обрушился на старика. Воронёная сталь прошла сквозь видение, а бандит, не ожидавший подобного эффекта, потерял равновесие и свалился в куст бузины.
— У-у-у!.. — завыл он, выпучив глаза от ужаса и зарываясь лицом в снег.
Лес
Обезумевшие бандиты метались по тропе, натыкаясь друг на друга, сыпля проклятиями и угрозами, окончательно теряя человеческий облик и уподобляясь диким животным. А вертолёт тем временем всё кружил и кружил над тропой, и всё тот же голос твердил те же слова о добровольной сдаче и бесполезности сопротивления — только дверца в кабину была теперь закрыта.
Тайга стонала….
Дед Мартын воздел к небу руку, и тут же ослепительная вспышка осветила всё вокруг, огненный смерч пронёсся над лесом, сжигая верхушки сосен, обдавая нестерпимым жаром вековую тайгу. Смерч пролетел — и тут же исчез, и только трое бандитов, замершие в самых невообразимых позах, сделались белыми, как луни. Нет, они всё ещё были живы — но они уже видели смерть.
Вертолёт, отброшенный жгучей огненной волной к озеру, тем не менее не потерял управление и теперь набирал высоту. Он кружил над Медвежьим, поднимаясь всё выше и выше; призывы офицеров прислушаться к голосу рассудка больше не были слышны. Едва машина оказалась над самой серединой озера, случилось нечто странное.
Небесный свод вдруг изогнулся, сжался в точку, тут же распрямился и затрясся в жутком грохоте. Вертолёт камнем полетел вниз, словно попавший в зону мощного гравитационного поля; лёд на озере заходил ходуном, затрещал, захрустел, заскрежетал, пошёл волнами… Когда обречённый вертолёт оказался буквально в метре от поверхности озера, ледяное покрытие вдруг провалилось, мгновенно превращаясь в мельчайшие обломки, и стремительно понеслось вглубь. Подо льдом образовалась пустота — мрачная, жуткая, бездонная, — пустота, во мгновение ока поглотившая и вертолёт, и тонны озерного льда… Таёжный воздух со свистом устремился в пропасть, затягиваемый неведомым вакуумом. Тайга словно сошла с ума. Столетние дубы, кряхтя, с корнями вылезали из смерзшейся земли и, уносимые упругим ветром, исчезали в разверстой пасти исполинского подземного чудовища, бывшего некогда озером Медвежьим. Длинноствольные сосны, ломаясь словно спички, неслись следом — гигантский смерч пожирал всё, до чего могли дотянуться его незримые щупальца. Трое бандитов, зарывшись в снег и судорожно ухватившись друг за друга, выли по-волчьи и тряслись от ужаса. И лишь один дед Мартын продолжал стоять на том месте, где ещё недавно была видна тропа, — с высоко поднятой рукой, с гневом и укоризной в потемневших глазах. Огни Святого Эльма выплясывали безумный танец на кончиках воздетых к небу перстов.
Кошмар длился не более минуты. Потом ураган сменился мёртвой тишиной. И только откуда-то из недр гибнущей планеты доносились слабые, едва различимые скрежещущие звуки, — словно кто-то огромный копошился в бездне озера.
…Когда рыжий поднял голову, деда Мартына уже не было. Быстро осмотревшись, он выбрался из-под
— Берём шмотки — и в лес!.. — прохрипел рыжий — и сам не узнал собственного голоса.
Рыжий и Меченый ворвались в дом и кинулись собирать вещи, а Скипидар замешкался у порога. В рюкзак полетели тёплые вещи, еда и водка.
— Быстрее! — торопил рыжий.
Про Игоря никто из них так и не вспомнил…
4.
Оставшись в одиночестве, Игорь подобрал брошенную впопыхах дедову двустволку, опрокинул стол набок, отволок его в дальний угол комнаты и затаился за импровизированной баррикадой. «Теперь-то уж я смогу за себя постоять», — думал он, крепко сжимая ружьё.
Мальчик слышал, что в тайге творится что-то неладное, но выходить из дома не решился. «Буду ждать деда Мартына». В худшем случае придётся отстреливаться от бандитов.
Последние отсутствовали не более четверти часа. Когда двое из них вновь появились в доме, Игорь едва узнал их. Волосы стали белыми, как мел, лица посерели, щёки ввалились, глаза горели, словно у безумцев, руки тряслись, — словом, они походили на выходцев с того света.
Меченый, ввалившись в сторожку, первым делом влил в себя полторы бутылки водки, и лишь после этого принялся за сборы.
— Шевелись, Меченый! — орал Плохой (ибо рыжим он больше не был). — Дорога каждая секунда. Того и гляди, призрак лесника объявится, тогда нам всем каюк.
За дверью послышался чей-то топот.
— Это он!! — завопил Меченый, хватаясь за автомат.
Дверь отворилась, и на пороге появился Скипидар, трясущийся от холода.
— Чтоб тебя… — выругался Меченый и отвернулся.
Плохой, выкатив глаза, не отрываясь смотрел на ноги вошедшего.
— Ты что, Плохой, совсем спятил? — спросил тот. — Чего зенки пялишь?
— Стоять! — крикнул Плохой, вскинув автомат. — Стоять, сволочь! Ещё шаг, и пристрелю как собаку!
— Что с тобой, парень? — удивился Меченый, оборачиваясь. Но, проследив глазами за взглядом сообщника, он всё понял. Понял это и Скипидар. У всех троих волосы встали дыбом.
Правый сапог Скипидара отливал яркой желтизной. Страшная зараза медленно ползла вверх, от подошвы к голенищу. Жёлтый след тянулся за ним от самой двери.
— Влез всё-таки, коз-зёл! — процедил сквозь зубы Плохой.
Скипидар было дёрнулся, пытаясь стряхнуть поражённый сапог, — но опоздал.
Словно придавленный невидимым прессом, он вдруг сплющился, сгорбился, раздался вширь, оброс лопухообразными ушами, сморщился в глуповатой ухмылке — и в миг пожелтел. Кожа на лбу мутанта разъехалась, и прямо над переносицей прорезался третий глаз.
Автоматная очередь тут же скосила его. Мутант упал замертво, засучил ногами и затих. Жёлтое пятно начало медленно растекаться по полу.
С перекошенными лицами, Плохой и Меченый вылетели в соседнюю комнату, забыв прихватить туго набитый рюкзак с барахлом. Панический страх гнал их прочь от жёлтого трупа. Из смежного помещения разнёсся звон разбиваемого стекла, затем глухие удары по неподдающейся раме — и наконец всё стихло.