Но молоко, к счастью

Гейман Нил

Машина остановилась.

Мы висели в воздухе над зелёной равниной. Посреди её виднелся почти незаметный серый холмик.

— Ага, — сказал профессор Стего. — Вулкан давно потух. Но взгляни-ка!

На склоне потухшего вулкана виднелся лик бога Плюка, хоть и сильно пострадавший от времени и непогоды. Но в глазнице его единственного глаза по-прежнему сверкал огромный зелёный изумруд — точная копия того камня,

что мы приделали к машине времени.

— Отлично, — сказал профессор, — достань-ка мне этот Особый Зелёно-Твёрдый Блестятор.

Я перемахнул через борт корзины, спустился по лестнице и выковырял изумруд из глазницы.

Подо мной, на равнине, стояло несколько ярких разноцветных пони. Когда я подхватил изумруд, один из них закричал:

— Ты, должно быть, тот самый Человек, Лишившийся Молока! Мы знаем о тебе из наших сказаний.

— Слушай, раз ты розовый пони — зачем тебе бледно-голубая звезда на боку? — спросил я.

— Знаю, знаю… — печально ответил пони. — Что делать… в то время все так носили… А сейчас выглядит ужасно старомодно!

— Поторапливайся! — закричал профессор Стего, высунувшись из корзины. — Вулкан может проснуться в любую минуту!

Вулкан издал глухой звук, похожий на отрыжку. Его верхушка провалилась внутрь.

— Мы так и знали, — сказал зелёный пони с блестящей гривой.

— Что, ещё одно пророчество? — поинтересовался я.

— Нет. Мы просто очень умные.

Все пони дружно закивали. Они действительно были очень умные.

— …Ой, как хорошо, что появились пони, — сказала сестрёнка.

Я ЗАБРАЛСЯ ОБРАТНО В КОРЗИНУ. Профессор Стего извлёк из машины времени первый изумруд и вставил на его место тот, который я только что раздобыл на измождённом непогодой лице Будущего Плюка.

— Что бы ты ни делал, — предупредил меня профессор, — ни в коем случае не дай этим двум камням соприкоснуться.

— Это почему же?

— Потому что, согласно моим расчётам, при соприкосновении одного и того же объекта из разных временных слоёв с самим собой возможны два варианта развития событий. Первый вариант — вселенная прекратит своё существование. Второй вариант — три забавных гнома пустятся в пляс с цветочными горшками на головах.

— Надо же,

какая поразительная точность прогноза!

— Что поделать. Это наука. Но конец вселенной более вероятен.

— Ещё бы!

— Но ты отчего-то кажешься грустным?

— Мне и правда грустно. Это всё из-за молока. Мои дети останутся без завтрака.

— Ну конечно! — воскликнул профессор. — Молоко!

И с этими словами он с размаху нажал красную кнопку своим шипастым хвостом.

Раздался ВЖИК, раздался ХЛЮП, раздался ЧПОК— и мы понеслись через космическую пустоту.

Затем стало темно.

Очень темно.

— Ой, — сказал профессор.

— Кажется, немного промазали. Примерно на неделю. Ну-ка постой…

Он перегнулся через борт корзины.

— Эй, извините! Там, внизу! Есть кто-нибудь?

— Только я, — ответил нам чрезвычайно удивлённый голос. — Жрец Плюка. А кто это там в небе? Птица? Голос у тебя не очень похож на птичий…

— Я не птица! Я чудесный, но таинственный глас, возвещающий тебе великое пророчество. Такое великое, что… ну, короче, очень великое. Внимай же! Когда огромный и симпатичный индивидуум с шипами на спине…

— Чудовище, — напомнил я. — В пророчестве говорилось «чудовище».

— …в сопровождении худощавого человека взъерошенного вида… — продолжал профессор.

— …это несущественная подробность.

— …спустятся с неба в Пассажирском Шаровидном Летаторе, вам отнюдь не следует приносить их в жертву. А вместо этого вам надо сопроводить их к вулкану и отдать им око Плюка. У человека будет при себе молоко.

— Это всё? — спросил голос.

— Да.

— А про урожай ничего нет?

— Боюсь, что нет.

— Ну ладно. В любом случае спасибо тебе, чудесный, но таинственный глас с неба.

Я нажал красную кнопку.

Дневной свет. Прямо под нами происходило знакомое извержение.

— Быстро, — закричал я. — Давай сюда изумруд!

Сквозь дым и пламя я видел, как перед нами проносится по ветру другой шар. В нём я заметил себя, стоящего с разинутым ртом рядом с профессором Стего. Вид у меня был довольно жалкий.

Профессор Стего — мойпрофессор Стего — передал мне изумруд.

Я ринулся вниз по верёвочной лестнице и поместил камень обратно в глазницу статуи.

Потом, когда вулкан прекратил извергаться, огляделся в поисках молока. Я помнил, что оно упало куда-то на голову Плюка. Как бы не разлилось!

Но молоко, к счастью, угодило в кучку вулканического пепла и не пострадало. Я схватил пакет, обтёр и взобрался по лестнице. Профессор Стего нажал кнопку.