Нобелевская премия по сексу (Каша из топора палача)
Шрифт:
— Ну, не знаю… Не тянет он на Дракулу. В лучшем случае на зачарованного принца, с которого не до конца сняли проклятие.
— Ты еще влюбись! — Антонина щелкала кнопками, выискивая еще какую-нибудь информацию.
Она походила на гончую, взявшую след, глаза блестели, а вся фигура словно слилась с компьютером и составляла неделимое целое.
— Что за мысли? Мне бы интервью… да и все… Ничего о личной жизни, жена, дети?
— Вот смотри! «Шарлатан из-за границы» — называется одна заметка. Очень интересно! Некий бизнесмен, наживший свой капитал неизвестно как, утверждает, что он потомок рода князей Берсеньевых и претендует
— Очередная «утка», — пожала плечами Агата.
Больше никакой информации в Интернете они не нашли, и Агата заскучала.
— Пойду, поклюю что-нибудь.
— Я с тобой! Что-то проголодалась, — увязалась за ней Тося.
Кухня у подруг была довольно просторной, с мягким уголком, с круглым столом и дорогой техникой. Агата знала, что Тося все равно вытеснит ее с кухни, взвалив на свои хрупкие плечи домашнее хозяйство. От постоянного приема лекарств у Антонины болели суставы, и, чтобы ей не пришлось мыть посуду руками, Агата установила самую современную посудомоечную машину.
— Садись, я за тобой поухаживаю, — засуетилась у плиты Тося. — На первое куриная лапша, на второе курица.
— Экономично, — вздохнула Агата.
— Эта курица не из супа, это другая курица! — Надулась Тося.
— Да я шучу! Ты же знаешь, что я в восторге от твоей стряпни.
— Пятьдесят граммов? — предложила Тося. — Для аппетита?
— Нет, спасибо.
Антонина поставила на стол перед собой аптечку и стала вытаскивать оттуда таблетки и капсулы.
— У меня свой обед, от боли, от давления, от почек, от суставов, от желудка, от сахара в крови… ты знаешь! У меня разнообразное меню, — попыталась пошутить Антонина.
Она подняла глаза на Агату и увидела, как та с отрешенным видом мешает ложкой суп-лапшу.
— Да, мать, что-то ты мне не нравишься… Аппетит пропал, похудела даже. Думаешь о своем задании?
— Знаешь… Это как на скачках: хочется победить и доказать всем, что не зря на тебя рассчитывали. Такой профессиональный азарт, понимаешь?
— Понимаю, — искренне ответила Антонина. — Помогу чем смогу, ты же знаешь. С чего начнешь?
— С глубокого и длительного сна.
— День на дворе, — удивилась Тося.
— А я устала…
— Уж не заболела ли ты?
— Я двое суток не спала, готовила статьи о бомжах, поселившихся в подвале одного дома и заразивших детей педикулезом, и о проститутках, получающих медицинские книжки, — ответила Агата, — кроме того, утро вечера мудренее.
Агата с утра умылась, наложила себе на лицо крем антистресс, выпила две чашки кофе, завязала волосы в хвост и оделась как всегда просто и удобно: в джинсы и джемпер розового цвета. Она ушла в девять утра, не тревожа спящую в другой комнате подругу. Всю ночь на улице лил дождь, к утру он закончился, но все небо было затянуто облаками, а по асфальту разливались целые моря грязной жидкости. Агата добралась до машины, едва не промочив ноги, и забралась внутрь.
— Привет, девочка моя, сегодня нам придется потрудиться.
Агата имела хорошую, развитую работой память и еще со вчерашнего дня запомнила адрес компании «Берсеньев» и контактные телефоны, указанные и в Интернете, и
Москву она знала хорошо, как заправский таксист, поэтому могла даже срезать дорогу дворами, чтобы не терять время в пробках на магистральных улицах. Через сорок минут она уже стояла перед высоким суперсовременным зданием из зеркального стекла. Купол здания был заострен и устремлялся вверх, словно ракета. Здание по периметру было огорожено красивой кованой оградой, внутри взору открывался очень ухоженный дворик со скамеечками и фонтанами, правда, в данный момент не работающими. Агата поежилась в своей холодной курточке и решила осмотреться. Она медленно обошла вокруг всего дома и поняла, что в здание можно попасть только через центральный вход. Чуть в стороне имелся охраняемый, с видеокамерой и автоматическим шлагбаумом, подземный паркинг для машин. Агата снова подошла к главному входу, встала в сторонке и, закурив, стала наблюдать за происходящим.
Люди проходили только по электронным карточкам, открывая дверь, или звонили по домофону и сообщали цель своего визита. Через полчаса наблюдения Агата решила рискнуть. Она подошла к домофону и нажала на кнопку. Приветливый женский голос ответил ей:
— Слушаю вас.
— Я могу поговорить с руководителем вашей компании? — спросила Агата, не надеясь на положительный ответ.
— Думаю, что нет, но, если вы сообщите вопрос, по которому вы пришли, я смогу соединить вас с информационным отделом.
— Я хочу заключить контракт с вашей компанией, — несла Агата, даже не зная, чем они занимаются.
— По поводу чего контракт? — Женщина казалась бесстрастным роботом.
— Я бы это хотела обсудить с руководителем. Речь идет о больших деньгах, — кинула дешевую приманку Агата.
— Если вы имеете в виду господина Берсеньева, то он никого лично не принимает, у него есть заместители, — не попалась женщина.
— А по личным вопросам? — жалостливо спросила Агата, почему-то вспомнив свою участковую поликлинику, где под табличкой «Главный врач» значилось: «Прием населения по личным вопросам производится в четверг с двух до четырех часов, запись у секретаря».
— Он не принимает по личным вопросам.
— А телерепортеров с центрального канала?
— По вопросам рекламы я могу соединить вас с рекламным отделом. Александр Романович лично с журналистами не общается.
Разговор и дальше протекал в таком духе, а на просьбу Агаты открыть ей дверь и поговорить лично, а не через домофон, а то ей трудно сосредоточиться, Агате ответили вежливым, но твердым отказом.
Единственно, чем она обзавелась, так это телефонами некоторых отделов компании «Берсеньев». Она сидела в «Оке», включив печку, и рассматривала свои приобретения, голые цифры.
«Туда попасть сложнее, чем в космос. Что же делать? Хорошо бы проследить за ним до его дома и попробовать подобраться с другой стороны», — думала Агата, пытаясь согреться. Она впихнула свою машину в маленькое пространство между двумя джипами, проявив чудеса парковки. Машина настолько плотно прижалась к двум монстрам, что выйти из нее, открыв дверь, уже не представлялось никакой возможности. Агате это было и не надо. Она поудобнее устроилась в кресле и принялась наблюдать. Люди из подземного паркинга не появлялись. Выезжали крутые машины сплошь с затемненными стеклами. Шлагбаум поднимался автоматически, и машины с большой скоростью уносились.