Ночь без любви (сборник)
Шрифт:
– И ты, Костя, тоже. Разве нет?
Динамики, спрятанные где-то в мокрой листве деревьев, неожиданно громко, на всю безлюдную площадь сообщили, что самолет приземлится через полчаса.
– Слушай, Костя, давай прокатимся, а?
– Не возражаю.
Он сел в машину, подождал, пока сядет Таня, включил мотор, развернулся и нырнул в коридор из темных деревьев. Угадав поворот, Костя, почти не снижая скорости, свернул в сторону от города. Шоссе влажно блестело в свете фар, капли на ветровом стекле ползли
– Люблю ночную дорогу.
– А скорость?
– И скорость люблю. И встречные огни… И ветер в лицо. Я опущу стекло, ладно?
– Промокнешь.
– А! Плевать. Я не слишком грубо выразилась?
– В самый раз.
– Надо же… Что ни сделаю – все для тебя в самый раз!
– Что делать… Что делать… Я не вижу в тебе недостатков.
– Ни одного?
– Когда ты со мной – ни одного. Но ты просто обрастаешь недостатками с головы до ног, когда в машине появляется Анатолий.
– Значит, все-таки ревнуешь. Это уже хорошо, это уже кое-что…
– Что же тут хорошего?
– Это говорит о том, что ты живой человек.
– А ты в этом сомневалась?
– Да! Да! Да! Поехали назад. А то Анатолий даст тебе хороший нагоняй.
– А тебе?
– Мне? Нет. Он мне верит. И правильно делает.
– Ты ведешь себя примерно?
– Да! Хотя нет. Я не веду себя примерно. Но Анатолий поступает правильно, доверяя мне.
– Разумеется. Он мудрый руководитель, чуткий товарищ, прекрасный…
– Перестань!
– Что перестать?
– Перестань дурить. Перестань соглашаться со мной. Перестань дураком прикидываться.
– Слушаюсь. Мы приехали. Он уже ждет. Видишь?
– Вижу.
– Кому-то из нас достанется, а?
– Авось!
– Каяться не будем?
– Перебьется. Невелика птица.
– Как знать, – усмехнулся Костя. – Как знать.
– Ничего, время от времени его нужно на место ставить. И потом нас двое, а он один.
– Думаешь, нас двое? Скорее вас двое.
Анатолий стоял у перил, и его мощная фигура была видна издали. Он наслаждался видом приземляющегося самолета. Красные огни появились неожиданно низко, вынырнув из-за туч, и стали быстро приближаться к земле. Самолет увеличивался прямо на глазах, будто разбухал. Наконец его толстые колесики коснулись бетонной полосы, и он подпрыгнул, еще раз подпрыгнул, уже тяжелее, и побежал, провисая крыльями.
И лишь тогда Анатолий повернулся к машине.
– Что, ребята, покатались? – спросил он как-то уж очень доброжелательно. Не только его плечи, руки, но даже щеки, губы, брови казались сильными, натренированными. – Далеко были?
– До поворота и обратно, – ответил Костя, хотя знал, что обращаются не к нему.
– Таня, далеко прокатились?
– Он
– Ты так думаешь? Хорошо. Поедем. Куда?
– Домой, куда же еще?
– Да? – У Анатолия была привычка переспрашивать, будто он был удивлен словами собеседника и даже огорчен. – Ты сказала, домой?
– Сказала. – Таня подтверждала свои слова, но так, словно настаивала не на смысле, а на том, что действительно их произнесла и не собирается это скрывать.
– А может, полетим? Через полчаса последний самолет. Билеты есть. Деньги есть. Я здесь. Ты тоже в наличии. Так что? Летим?
– Куда?
– Понятия не имею! Сядем и полетим. А? Слабо? – Анатолий наклонился к машине и глянул Тане в глаза, глянул напористо, требовательно, шало. Короткие жесткие волосы его намокли, плащ был распахнут, сильная рука лежала на дверце машины, готовая рвануть ее, раскрыть, вытащить Таню из машины и втолкнуть в самолет. – Ну? И даже спрашивать не будем, куда он летит, когда вернется, да и вернется ли вообще… Прилетим в какой-нибудь город… Певек, Ташкент, Сочи… Поселимся в гостинице…
– Костя возражает. – Таня улыбнулась.
– Костя? А кто это?
– Твой водитель.
– А… – протянул Анатолий. – Ну, раз водитель возражает… Тогда, конечно… Главное, чтоб водитель дал согласие, позволил, сжалился… А знаешь, мы его с собой возьмем! Уж коли вам так пришлись по душе совместные прогулки… Ты как, Костя?
– Спать хочется, Анатолий Васильевич…
– С кем?
– Как скажете, Анатолий Васильевич…
– Костя! – предупреждающе повысила голос Таня.
– Что? – он резко повернулся к ней.
– Опять шарики!
– О каких шариках речь? – настороженно спросил Анатолий.
– О воздушных, – ответила Таня. – О разноцветных воздушных шариках, которыми украшают свадебные машины. Ты, наверное, видел на улицах. Они вьются на ветру и создают праздничное настроение, как бы обещая молодоженам долгую и счастливую жизнь, наполненную приятными встречами с хорошими людьми, обещают любовь и согласие…
– Хватит! – оборвал ее Анатолий. – Я смотрю, вас нельзя оставлять наедине слишком долго. Мы летим?
– Конечно, нет. Садись. Садись, Толя! Полетим как-нибудь в другой раз. Сегодня погода нелетная.
– Хорошо. – Анатолий подошел к машине с левой стороны, распахнул дверцу. – А ну-ка, парень, вылезай. Я сам поведу.
– А может, не надо, Анатолий Васильевич? Сейчас погода того… Дорога не совсем… Как бы чего не вышло, а то ведь как бывает…
– Вылазь, говорю!
Костя совсем близко увидел крупные глаза Анатолия, красноватые даже в вечернем освещении, налитые силой плечи, почувствовал решимость настоять на своем. Но все-таки сделал еще одну попытку: