Ночь без правил, или Забросай меня камнями

Шилова Юлия Витальевна

– Я никого не хлопала. Ты же знаешь, к первому трупу я не имею отношения. Ты ведь слушал мой разговор с подругой.

– Я тебе не верю.

– Ваня, я правду говорю. К этому трупу я имею такое же отношение, как и к первому. Не знаю, как он здесь появился. Приехала с работы, а он тут лежит.

– Света, может, хватит водить меня за нос?

– Почему ты не хочешь мне поверить? Понимаешь, я не знаю, что происходит! Ничего уже не понимаю! Если бы знала, что ко мне «придёт» ещё один покойник, я бы поменяла замки рано утром. Я даже подруге не могу в Москву позвонить. У неё и так проблем выше крыши. Что я скажу? Что ещё от одного покойника не успела избавиться, как ко мне другой подвалил? Она может подумать, что я сошла с ума. Послушай, Вань, а может, я и

в самом деле сбрендила? Может, мне всё это снится? У подруги бабушка при смерти, ещё я её покойниками гружу!

Я отошла от стены, приблизилась к Ивану и положила голову на его плечо.

– Вань, скажи, я сошла с ума? Что вообще происходит?! У меня нет никаких объяснений тому, что я сейчас вижу. Кто-то надо мной издевается таким чудовищным способом? Но кто?! Кто эти люди, которых я каждый день нахожу мёртвыми в своей квартире? Вань, что делать-то? Позвонить Таньке? Только я не очень понимаю, чем она поможет.

– А кто такая Танька?

– Хозяйка квартиры. Моя лучшая подруга. Боюсь, что и она мне не поверит. Я и сама не могу поверить в реальность происходящего. Она мой самый близкий человек, и мне так не хочется её расстраивать. Подруги, они всегда до поры до времени, до первого мужика. А Танька у меня НАСТОЯЩАЯ, проверенная временем. Не все умеют хранить чужие тайны, а Танька умеет. Настоящие подруги в наше время – такая редкость! – Я тараторила и сама себе удивлялась. – И не нужно говорить, что в своё время я дружила не с теми. Я всегда тщательно выбирала друзей. Подруги всегда живо сочувствуют и с пребольшим удовольствием тебя выслушают на предмет «все мужики сволочи», но если ты вдруг счастлива в любви и твоя жизнь хорошо складывается, они могут этого не простить. Я знаю множество историй, когда самая лучшая подруга становилась твоим самым злейшим врагом. Да и когда предает подруга, это переживается тяжелее, чем предательство мужчины. Сейчас мало кто верит в женскую дружбу, а я верю. Хотя раньше думала, что лучше выплакаться и пооткровенничать с подушкой. Она высохнет и всегда поймёт. Подушка не умеет завидовать. В общем, Вань, я Таньке звонить не буду, а то добью её окончательно. Кроме тебя, мне помочь больше некому.

– А чего ты от меня хочешь?

– Когда весь дом уснёт, перетащи труп на технический этаж, ладно? В общем, сделай всё по вчерашней схеме. А я мастера по замкам прямо на семь часов утра закажу. Мне в десять нужно в офисе быть. Я всё до работы сделаю. С замками больше тянуть нельзя, а то здесь третий труп окажется.

Иван сморщился, слегка оттолкнул меня.

– Как же здесь воняет, – буркнул он и вышел из гостиной.

– Действительно, этот намного больше воняет, чем вчерашний, – не могла я с ним не согласиться и, выпорхнув в коридор следом за Иваном, закрыла двери гостиной.

– Наверное, давно здесь лежит.

– Думаю, с утра. То, что с первой половины дня, – точно. Уж больно стойкий запах.

– Вань, ты мне поможешь?

– Света, а ты всегда привыкла как танк добиваться желаемого? У меня девушка, я развлекаюсь. Я пьяный.

– Когда успел?

– Света, это ты здесь работаешь, а я сюда отдыхать приехал. Девки, спиртное и разгульная жизнь – вот что сегодня меня интересует. А работы мне и в Москве хватает. Ты мне сама сегодня сказала, что секс – не повод для знакомства. Так что на данном этапе меня интересуют лёгкие отношения без обязательств.

– Вань, помоги, – прошептала я со слезами на глазах.

– Почему я должен решать твои проблемы?

– Мне страшно… А ещё, мне, кроме тебя, обратиться не к кому. Этот «кабачок», конечно, не такой крупный, как первый, но я переживаю, что не смогу его дотащить.

– Света, в твоей квартире что ни день, то мёртвые мужики валяются. Тебя не сегодня, так завтра полиция возьмёт, а мне с тобой загреметь в тюрьму совсем не хочется.

– А почему это меня полиция должна взять?

– Потому что мне начинает казаться, что ты этих мужиков убиваешь!

– Я думала, хоть ты мне веришь…

– Кстати, сегодня полиция нашла вчерашнего «кабачка». Всех соседей опрашивали.

– И тебя

тоже?

– И ко мне приходили.

– Ну и что ты сказал?

– Как договаривались. Ничего не видел. Ничего не знаю.

– А почему мне не позвонил? Ты же обещал позвонить!

– А оно тебе надо?! – В голосе Ивана сквозила обида.

– Если договорились, значит, надо.

– Можно подумать, тебе нужны мои звонки. Кстати, дверь на технический этаж опечатали.

– Как опечатали?

– Это ты в полиции спроси. Там тебе всё расскажут.

– А куда ж этого теперь тащить?

– Куда хочешь, – бросил Иван и направился к выходу.

– Вань, стой! – крикнула я, когда он подошел к двери. – Не бросай меня в таком состоянии. Мне нужна твоя помощь. Прогони эту шалаву к чёртовой матери. Давай что-нибудь придумаем.

– Светлана, странная ты всё-таки девушка. Сегодня утром кричала, что я тебе больше не нужен, а теперь говоришь – кроме меня, никого нет. Сама под тюрьмой ходишь и меня за собой тащишь.

– Вань, очень тебя прошу… Если ты сейчас уйдёшь, я не смогу находиться одна в квартире с этим ужасным «кабачком»… Тем более, теперь я уверена, что у кого-то есть от квартиры ключи. Я не могу здесь оставаться и мне некуда идти. Если ты сейчас же мне не поможешь, я пойду на набережную, напьюсь, пойду купаться в море и утоплюсь.

– Не смешно, – чуть слышно проговорил Иван и вышел из квартиры.

ГЛАВА 11

После того как Иван ушёл к себе и там загремела музыка, я вышла на старую Английскую набережную, села на первую попавшуюся лавочку и обхватила голову руками. Подумать только, приехала в свой любимый город, а тут… ситуации одна нелепее другой.

А ведь я думала, поездка будет совсем не такой. Мечтала по вечерам сидеть на балконе Танькиных апартаментов, потягивать французское вино и зачарованно смотреть вдаль – туда, где лазурное море сливается с таким же лазурным небом. Вот беда, я в таком дерьме, и даже не к кому обратиться за помощью. Я только сейчас начала понимать, что Я СОВЕРШЕННО ОДНА…

И почему я одна? Потому что мужики боятся красивых женщин. Они с ними любят встречаться, но, как правило, женятся на других. Ещё эти дурацкие стереотипы… У нас считается, если красивая, то обязательно дура. Никто даже и подумать не хочет, что у красивых тоже бывают мозги.

Красивые женщины чаще всего одиноки. Мужчины опасаются к ним подойти. Заранее решили что получат отказ и что у нас горы поклонников. С такими, как я, знакомятся слишком самоуверенные эгоистичные типы, которые видят только внешнюю оболочку и хотят побыстрее ею воспользоваться. Нормальные мужчины обходят меня стороной и предпочитают не связываться. Считают таких, как я, капризными и избалованными. Просто у меня в крови – всем нравиться и всегда быть на высоте.

Глядя на меня, все мужчины считают, что мне нужно много денег и что меня лучше игнорировать. Мол, всё равно уведут. Ошибка таких женщин, как я, в том, что мы очень долго выбираем. Слишком щепетильны в выборе. Нам всегда кажется, что у нас очень много поклонников, и мы даём всем от ворот поворот, боясь продешевить. А когда устаём выбирать и хотим на ком-нибудь остановиться, то обнаруживаем, что поклонников-то больше нет. Все переженились. Потом начинаем обижаться на себя за упущенные возможности. Вздыхать потихоньку, признаваясь себе, что было много достойных вариантов. Это очень тяжело, когда с детства привыкаешь к всеобщему восхищению, а потом, с возрастом, забываешь про это чувство. Хочешь, чтобы, как и раньше, восхищались тобой, обязательно тебя завоёвывали… Но современные мужчины уже не хотят восхищаться и уж тем более кого-то завоёвывать. Они привыкли идти по линии наименьшего сопротивления. Зачем ему тебя завоёвывать, когда за углом стоят двадцать таких же красивых, которые счастливы оттого, что мужчина обратил на них внимание, и готовы на всё?! Говорят, если в этой жизни тебе что-то хочется, нужно протянуть руку и это взять. Печально, когда протягиваешь руку и видишь, что брать-то уже нечего. Осталось только то, что может испачкать.