Ночь, безмолвие, покой

Соболева Лариса

– Конечно, понимаю, – сказал он.

– Я оплачу ваши услуги. Сколько вы стоите?

Услуги… «Не оказывайте ей услуг», – вспомнил он звонок. Забавный вираж: еще одна женщина обратилась к нему за помощью. Кого же имел в виду звонивший тип – Лису или Лолу?

– Мне надо подумать, – твердо сказал Никита. – Но если я соглашусь, дайте слово, что расскажете правду, какая б она ни была.

От кого требует правды – от женщины? Наивный! На этот раз она подалась к нему, облокотилась о стол, отчего приподнялось кругленькое плечико, Лола уперлась в него

подбородком и буквально гипнотизировала Никиту:

– Думаете, я не хочу знать правду? Мне вовсе не улыбается сесть в тюрьму за чужое преступление. Я заплачу втрое больше, чем вы обычно берете.

Странный способ уговаривать человека выручить из беды – не просьба, а, скорее, диктат…

– Заметано, – согласился он. – Но понадобятся деньги на текущие расходы, на подкуп информаторов, я должен выяснить, что думает следствие, а это очень сложно, сами понимаете…

– И на текущие получите. – Лола достала внушительную пачку тысячных купюр, положила на стол. – Сто тысяч на первое время вам хватит?

О-го-го! Видно, ее здорово приперло. Никита утвердительно закивал, кинул пачку в стол и приготовился писать:

– Кого застрелили? Имя, фамилия, возраст, род деятельности?

Лола закурила вторую сигарету, невольно взгляд Никиты приковался к ней. В отличие от многих людей ему нравилось, когда женщина курит, конечно, если она не пьянь подзаборная, а нормальная. Но Лола ни в какое сравнение не шла ни с одной известной ему женщиной, ее манера держать сигарету в прямых пальцах, подносить к влажным губам, вдыхать и выдыхать дым – все это она проделывала с особенным шармом, наверное, присущим только ей. Он вспомнил, что надо записать ее информацию.

– Вишневский Георгий Романович, – диктовала она. – Было ему тридцать три года… У меня с собой фотография, показать?

– Покажите.

Никита впился глазами в снимок, ведь интересно, что за личность может прельстить эдакую сногсшибательную диву. По большому счету в Вишневском он не нашел ничего особо примечательного, разве что в волевом подбородке, колючих глазах и упрямых губах чувствовалась брутальность.

– Я оставлю фото? – спросил он. – Возможно, пригодится.

– Оставьте. А род деятельности… вместе с отцом они занимались поставками леса. Бревна, доски… Меня не интересовал их бизнес, со своим бы управиться.

– Простите мое любопытство, а что у вас за бизнес?

– Нефть, мазут… тоже поставки, – скромно поведала она, словно занималась производством конфет.

Никита присвистнул в знак восхищения. Нет, только представить: шикарная женщина, созданная для любви и роскоши, считает цистерны с нефтью! Другая картина, предоставленная богатым воображением Никиты, вызвала улыбку у него: Лола стоит над бочкой с мазутом и окунает в вязкую жижу пальчик с маникюром – нонсенс!

– Бизнес принадлежит моему отцу, – продолжала она, – а я помогаю ему. Конечно, у меня есть своя доля. У нас дочерняя фирма, мы имеем несколько таких фирм по всей стране… Не думаю, что это интересно вам.

И с такими офигенными бабками она не смогла откупиться?

Хотя истина дороже. Зачем ей пятно убийцы на всю жизнь? Знакомые время от времени обязательно будут говорить за ее спиной: «Вы знаете, Лола убила бойфренда, но выкрутилась, с ее средствами это запросто». Нет, ей нужны доказательства невиновности. Ко всему прочему, откупиться наверняка не так-то легко, если учесть, что папа Вишневский на бревнах и с досками под мышками тоже делает нехилые бабки и, без сомнения, требует пожизненного заключения для нее (не меньше), а требование подкрепляет внушительным гонораром. Во всяком случае, подобный вариант возможен, следовательно, Лоле очень не повезло. Никита задал ей последний вопрос:

– Как вас найти? Нужны ваши координаты…

Он получил визитку (между прочим, на двух языках), но в ней были только офисные данные, записал домашний адрес и адрес дачи, номера телефонов, попросил, чтобы она приготовила и свою фотографию.

– Зачем? – удивилась Лола.

– Любоваться, – улыбнулся Никита.

– Приготовлю, любуйтесь, – надменно вымолвила она и попрощалась.

Характерец! Никита долго смотрел на дверь, за которой скрылись незабываемые округлые формы в бирюзовом платье, оставившие неизгладимый след в душе, а также всколыхнувшие похотливые мысли. Однако Лола птица из заоблачных высот, а он земноводный обитатель, короче, не по Сеньке шапка.

Никита включил музыку, уткнул нос в переплетенные пальцы и слушал, вернее, думал. Ситуация нежданно изменилась. Сейчас не стоит менять местожительство, пока не закончит дело Лолы, теперь-то с деньгами нет проблем, но… их предстоит отработать, а на его плечах еще Лиса.

– Черт, знакомая мелодия… – промямлил он, набирая номер на аппарате. – Лиса? Как там у тебя? Кто-нибудь приходил?

– Никто. Все нормально, Никита.

– Послушай, что это за музыка? – И увеличил звук.

– Это же «Болеро» Равеля.

– Ну да, я так и думал, просто сомневался. Валерка любил этого… Равеля? Часто слушал?

– Почему ты спрашиваешь?

– Диск нашел в его сейфе.

– Когда делал что-либо по дому, слушал «кислоту», от этих «бух-бух» у меня уши уставали и мозги сворачивались. Ну, рок-группы любил, а «Болеро» Равеля… нет, не припомню. Валера классику терпеть не мог.

– А «Болеро» классика?

– Конечно. Что еще?

– Как будто все… Ой, подожди, не бросай трубку. Что тебе из продуктов купить? Только не скромничай.

Он написал список под диктовку Алисы, затем дослушал «Болеро» и резюмировал:

– Круто. И не подумаешь, что классика.

К Алисе попал в сумерках, долго не задержался, лишь отдал продукты, еще раз напомнил, чтобы никому не открывала, и спустился вниз. Прикуривая, машинально кинул взгляд на свою «пятерку»… Но что это? Точнее, кто это?! Некий тип заглядывал в окно, может, угнать надумал? Или бомбу подбросить?

– Эй, что надо? – решительно двинул к типу Никита.

Мужчина оглянулся и кинулся к своему автомобилю…