Ночь Безумия

Уотт-Эванс Лоуренс

Кеннан пылающим взглядом смерил солдата, повернулся и стал высматривать тоненькую длинноволосую девушку в коричневой тунике.

Ее нигде не было.

С минуту он молча злился, потом, прорычав:

– С меня хватит! – тяжело зашагал прочь.

– Прости, – сказал кто-то.

Кеннан повернулся: перед ним стоял плотный крепыш в светлой тупике.

– Да?

– Я не ослышался, ты скапал, что знаешь, где живут чародеи?

– Знаю, – кивнул Кеннан. – И что?

– Они забрали моего брата, – сказал крепыш. – Не мог бы ты показать мне то место?

Кеннан снова всмотрелся в толпу, но девица

как в воду кинула. Похоже, тут ему ничего добиться не удастся.

– Ладно, – решился он. – Пойдем вместе. Хоть проследим за домом на худой конец.

Глава 22

Магу Манрину, магистру Этшара-на-Песках, в чьи обязанности входило наблюдать за всеми теми магами, что живут вне городских стен на расстоянии двух дней пути, и представлять их интересы, было не до веселья. Даже более не до веселья, чем за день до того его коллеге Итинии в Этшаре Пряностей до разговора с лордом Фараном.

Ночь Безумия, как ее теперь называли, ударила по Этшару-на-Песках едва ли не сильнее, чем по его брату Этшару Пряностей. Сотни людей пропали, дюжины – погибли, лавки и дома были разграблены и сожжены. К тому же в отличие от беспорядков в соседнем городе безумства в Этшаре-на-Песках длились до рассвета. Тут не было законопослушных чародеев, чтобы патрулировать улицы, усмиряя взбесившихся собратьев; Эдерд IV не стал призывать стражников защищать дворец, как сделал это его собрат Азрад VI, вместо этого он отправил их на улицы, что зачастую только подливало масла а огонь.

Тем не менее не до веселья Манрину было отнюдь не из-за всего этого.

Люди Эдерда IV рыскали по всей улице Волшебников, допрашивая каждого попавшегося им на глаза волшебника: таким образом они надеялись найти объяснение странному взрыву неведомой волшебной силы. Сам Эдерд во дворце держал совет с несколькими весьма уважаемыми магами разных школ, а его супруга Зарреа отправилась в город, дабы организовать, где можно, восстановительные работы, если надо – с помощью магов.

Манрина же у него дома допрашивал лорд Калтон, сын министра юстиции, и это было весьма неприятно. У Манрина в результате сложилось впечатление, что жители города преисполнены недоверия к магии вообще и к нему, магистру, в частности.

Но и это не было главной причиной головной боли Манрина.

Среди пропавших оказалась дочь Манрина: ее не видели со времени ночного переполоха.

Но даже и это в череде неприятностей не стояло для Манрина на первом месте; на втором – не более того. Феррис была взрослой женщиной, уже не очень молодой, но вполне способной позаботиться о себе, и Манрин убеждал себя, что она, возможно, просто укрылась в каком-нибудь безопасном месте и выжидает, пока все успокоится. А если даже она и вправду среди пропавших, так ведь никто не знает, что с ними сталось; быть может, все они живы и невредимы.

А трое остальных детей Манрина, их супруги, дюжина внуков и полдюжины правнуков благополучно сидели по домам. Ни о ком из них он не волновался.

Больше всего Манрин тревожился за свой магический дар. В последние несколько дней он перепробовал множество самых разных заклятий и мог бы перечесть по пальцам те, что сработали. Ничего удивительного, что ничего не вышло с заклинанием Явленной Мощи –

в тех обломках на улице, на которые его наложил Манрин, могло и не сохраниться никаких следов пропавших людей, а сами по себе чары были достаточно сложны и хитроумны – девятый уровень как-никак. Но, потерпев неудачу с заклятием Всеведенья, Манрин понял: что-то действительно не так. Неудавшееся заклинание было простеньким, всего третьего уровня, он выучил его еще в ученичестве – тому вот уже почти сто лет – и не знал с ним проблем со времен, когда был подмастерьем. Теперь он магистр; как же нечто настолько обыденное может у него не выходить?.. Главным, конечно, являются составляющие. Манрин точно знал, что и кинжал, и курения были именно такими, какими нужно. А может, на камень каким-то образом попал солнечный свет?

Его магические способности не исчезли совсем: Манрин проверил это, быстренько сотворив несколько совсем простых заклинаний первого уровня; беда была в том, что никакой уверенности в чем-то более сложном – а значит, и полезном – больше не было.

А еще по его мастерской сами собой начали двигаться вещи. Кресло само скользило на место, Книга заклинаний сама прыгала в руки, и все такое прочее. Все эти передвижения были безвредны, порой даже полезны, но их не должно было быть! Не оставил ли он незаконченным какое-то заклятие, не забыл ли отпустить какое-нибудь волшебное существо?.. Мог ли задержаться здесь Воздушный Прислужник, вызванный неделю назад, и по сию пору стараться услужить? Нет, вряд ли – он получил свои три задания, выполнил их, и Манрин отпустил его.

Эти неудачи и передвижения не могли не встревожить. Чары, ведущие себя не так, – в любом случае повод для беспокойства: уж слишком могущественными силами они управляют.

Неужто возраст снова берет над ним власть? Немало времени утекло с тех пор, как он зачаровал себя заклятием юности; возможно, пришла пора обновить чары. В своем нынешнем состоянии Манрин едва ли был способен произвести нечто столь сложное сам, а нанимать мага со стороны – дело дорогое и хлопотное. В первый раз он пожалел, что некогда предпочел простое омоложение вечной юности.

А может, возраст вообще ни при чем. Что, если его личные проблемы связаны с той неведомой волшебной силой, что так переполошила город?

Что же, в конце концов он – маг. Если у него возникал вопрос – не важно, какой, – он всегда мог получить ответ. Если заклятие сработает. А если нет – какой он тогда маг?

Он собрал все, что нужно – соль, петушиную кровь, свой атамэ и необходимые благовония, – и как раз подбирал наиболее точные слова, чтобы облечь в них вопрос для Фенделова Прозрения, надеясь, что все сработает, когда в двери мастерской постучали.

Манрин вздохнул и опустил атамэ.

– Да! – откликнулся он.

Дверь приоткрылась, и в щель заглянул его слуга Дернет.

– Хозяин, – сообщил он, – к тебе гости.

– Лорд Калтон? Или леди Зарреа?

– Нет, хозяин. Маг, именуемый Абдаран Белый, и его ученик, Ульпен из Северного Харриса.

Манрин сдвинул брови.

– Абдаран?.. Ах да! Знаю его. Так у него ученик?

– Очевидно, хозяин.

– Пришли их сюда.

Дернет помедлил – обычно Манрин принимал гостей в одной из гостиных. Приказ, однако, был достаточно ясен.