Ночь богов, кн. 1: Гроза над полем
Шрифт:
Пленение Семиславы связывало ему руки, а к тому же Лютомер был прав перед богами и предками – как честный человек, почитающий заветы, князь Святко не мог не признать этого перед самим собой. Горячий порыв Доброслава, жаждущего хоть как-то привести к покорности угрян, оборачивался против самих вятичей. Но Святко не был бы собой, если бы не попытался спасти положение.
– Послушай, варга Лютомер, – заговорил он, еще не зная толком, что хочет сказать. – Ты прав во многом, только… не годится нам так расстаться. Как враги, как звери лесные… Я ведь породниться с вами хотел. Сестер твоих взять в жены моим сыновьям, а тебе дочь мою в жены предлагаю.
– Спасибо
Молинка, как завороженная, среди общей тишины и неподвижности сделала шаг вперед.
И сразу двое кинулись к ней, чтобы удержать, – Ярко и Доброслав. Но если Ярко не желал с ней расставаться, то Доброслав понимал, что глупее глупого в их положении выпустить из рук единственную ныне заложницу.
– Никуда она не пойдет! – крикнул Доброслав, заступая девушке дорогу.
– Она со мной останется! – одновременно воскликнул Ярко и обнял Молинку. – Она моей женой будет. Она сама обещала!
Девушка молчала, и тогда Лютава сделала шаг вперед.
– Молинка! – окликнула она сестру. – Погляди на меня!
Сестра подняла на нее глаза и тут же опустила снова, теребя кисти нарядного пояса.
– Послушай лучше меня, варга Лютомер! – Ярко сам шагнул к опушке. – Ты не подумай, что я… Я когда княжну Молиславу увидел, так и понял: она – судьба моя, мне ее сама Макошь предназначила. И я ей тоже… – Он запнулся, оглянулся на девушку. – Она сама согласна быть моей женой.
Молинка не поднимала глаз, и на лице ее отражалось такое жаркое смущение, какого Лютава никогда у своей сестры не видела.
– Я ее всю жизнь любить буду, других жен даже не возьму, ничем ее не обижу! – горячо продолжал Ярко. – Пойми, варга Лютомер. И ты, княжна Лютава. Не невольте ее от меня уходить, ее судьба здесь, со мной. Ну, сердце мое! – Он обернулся и взял Молинку за руку: – Скажи им! Ведь я правду говорю?
– Да, – прошептала Молинка, бросив на родичей короткий взгляд.
В ее карих глазах сверкали тревога, волнение, но и глубоко спрятанная радость, и Лютомер с Лютавой, хорошо знавшие сестру, сразу поняли, что Ярко говорит чистую правду.
Изумленная Лютава переводила взгляд с Молинки на ее новоявленного жениха. Думая совсем о других вещах, она как-то сразу не сообразила, что могут означать волнение и румянец сестры. Но именно сейчас ей бросилось в глаза, что Ярогнев и Молинка похожи – оба они невысоки ростом, но крепко и ладно сложены, оба круглолицы, румяны, у обоих темно-русые волосы и пушистые черные брови, только глаза у парня голубые, а у девушки – карие. Известно, что внешнее сходство жениха и невесты, если те не в родстве, обещает счастливый брак.
– Вот у меня и колечко ее. – Ярко показал мизинец, на котором сидел серебряный перстенек Молинки – на другие пальцы он не налез. И Лютава не сомневалась, что перстень тот самый.
Не думая ни о какой опасности, она подошла почти вплотную к Молинке.
– Ты что, голубка, с ума, что ли, сошла? – в растерянности осведомилась она и слегка развела руками в знак своего полного недоумения.. – Обручилась, кольцо дала… Ни отца с матерью не спросила, со мной даже не посоветовалась! Они-то далеко, а я-то ведь здесь с тобой!
– Но когда
– Ну и что с того? – Лютава догадывалась, что призошло. – Ты хоть понимаешь, что ты наделала?
Она не удивлялась, что молодой и красивый княжич Ярко вскружил сестре голову, чему весьма способствовало и буйство купальских игрищ, обращающих все помыслы к любви. Она ничуть не стала бы и осуждать Молинку, которая была свободна от каких-либо зароков и могла выбирать кого хочет. Но одно дело – погулять на Купале, и совсем другое – подарить перстень и пообещать выйти замуж! Именно сейчас и именно за Ярко из рода оковских князей – после того как они много раз обсуждали, как неуместны и невозможны подобные браки, ставящие род угрянских князей в зависимость от оковских!
– Ну, не ругай меня! – Молинка шагнула вперед, обняла Лютаву и прижалась лицом к ее плечу. Ее жестоко терзал разлад с сестрой, с которой они всю жизнь были так близки, но она ничего не могла поделать. – Я не виновата. Я его как увидела, то и подумала: вот он, мой муж, мне его Макошь назначила. Я сразу поняла, ты понимаешь? Не в том дело, что он парень красивый и оковским князем будет. Это неважно все. Просто, знаешь, я как глянула на него, так сразу все увидела: свадьбу, и я рядом с ним стою, и у нас руки убрусом связаны, [17] потом вижу, сижу я уже с повоем на голове, жду его, и детей вижу, знаю, это наши дети… И чувство у меня такое, будто я с ним уже всю жизнь прожила и ближе него у меня никого нет. Прямо, понимаешь, в один миг всю свою жизнь увидела, почти до смерти, и жизнь у нас с ним общая. Что же я сделаю? Это судьба, так мне Макошь напряла.
17
Связывание рук жениха и невесты полотенцем – один из многочисленных обрядов при заключении брака, символизирующий единство новой пары.
Вспоминая последние дни, проведенные с семьей оковского князя, Лютава с опозданием отмечала, что Молинка и впрямь была какая-то не такая. Даже на том вече, пока Лютава жадно прислушивалась к разговорам Святко с дружиной о предстоящем походе, Молинка переглядывалась с Ярогневом. Нет бы ей раньше это заметить!
Хотя что тут сделаешь!
– Ох, горе ты мое! – Лютава обняла сестру и похлопала по спине. – Ты понимаешь, что теперь будет? Князю Святко-то хорошо, он спорить не станет. А вот наш с тобой батюшка ох как не обрадуется!
– Чего же ему не обрадоваться? – Молинка отошла от нее и убрала с лица выбившиеся из косы тонкие пряди. – Ведь Ярко – сын прежнего князя Рудомера, Святкиного старшего брата, он – наследник оковского стола. Я буду оковской княгиней! Уж конечно, я никому не дам Угру обидеть! Чего плохого?
– Ты пойми: оковской княгиней ты когда еще станешь, а заложницу Святко от нас получит уже сейчас! Родичем нам он станет сейчас и в дела наши полезет с полным правом, как сват. Да и станешь ли ты княгиней, вот еще что! Ты думаешь, Доброслав так и мечтает Твердин брату отдать, а самому при нем всю жизнь в воеводах жить? Ничего подобного. Да еще у Семиславы того гляди свои дети родятся, уж она постарается, чтобы они Твердин получили. Не дадут они Ярогневу в оковской земле княжить. Изведут они его, да и тебя заодно.