Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Шрифт:
– Я здесь, сестра моя, – ясно произнес знакомый низкий голос. – Догадалась бы сначала меня позвать, чем бежать, ничего бы не было. Ну, держись. Сейчас качать будет…
– Лютомер! – мысленно ответила Лютава. – Скажи ему, где я!
– Я предупрежу его, – пообещал голос хрустальной росы. – Я сейчас…
Арсаман, сидя со своей добычей на передней ладье, все время оглядывался назад.
На пленницу, лежавшую на дне ладьи, он тоже часто посматривал, но та вела себя тихо – не дергалась и не издавала никаких звуков.
– Ты была права, о высокородная хатун, – обратился к ней Арсаман, хотя и не рассчитывал, что она поймет. – Я недостоин того, чтобы взять тебя в жены. Поэтому я подарю тебя более достойному человеку – Бранемеру-беку. Иметь рабыню столь знатного происхождения почетно везде. После такого подарка он с удовольствием и вниманием преклонит слух ко всем моим словам. Даже с большим вниманием, чем если бы ты приехала туда как моя жена. Так что в конце концов все сложилось наилучшим образом. Аллах не забывает своих верных слуг и даже временные неудачи обращает к их конечной пользе.
– Но ты понимаешь, почтенный, что мы больше не сможем проехать этим путем? – спросил его Карсак. Повинуясь старшему, он выполнил свое задание, но все же был далеко не уверен, что это следовало делать. – Как же мы вернемся?
– Мы вернемся тем путем, которым ходили многие почтенные люди до нас. С Румейского моря можно попасть на Дон.
– Но никто из нас никогда не ходил этим путем.
– Значит, нам это еще предстоит. Главное, знать, куда нам нужно, а проводников всегда можно нанять. Да не дрожи ты, как заяц! – прикрикнул Арсаман на своего молодого товарища. – Я думаю, сейчас мы уже миновали землю угренского бека. Здесь мы ему же недоступны.
– Смотри, надвигается буря!
Даже гребцы на веслах, усердно помогавшие течению реки, поднимали головы и бросали тревожные взгляды на небо. Только что был ясный, почти безветренный осенний день – и вдруг откуда ни возьмись натянуло тучи, подул встречный ветер, мешая гребцам.
– Похоже, духи не знают, что здесь уже не земля угренского бека! – прокричал Карсак.
Арсаман потянулся за плащом из толстой шерсти, который купил в Ратиславле, – весьма подходящая одежда для такой холодной страны. Порывы ветра чуть не рвали башлык с головы, на реке поднялась волна. Гребцы с усилием налегали на весла, но едва могли одолеть противный ветер, так что, несмотря на все их труды, ладьи мало что не стояли на месте.
С других ладей слышались недоумевающие и испуганные выкрики. Небо стремительно темнело, как будто уже наступал вечер. Где-то высоко ударил первый гром, блеснула молния.
– Надо идти к берегу! Арсаман-бек, к берегу! – кричал со второй ладьи Тунюк. – В грозу нельзя быть на воде, это опасно!
– Нас перевернет! Держите, держите! Айдак, хватайся за ветки, что смотришь! – вопили с третьей ладьи. Волна уже завернула ее к берегу, нос уперся в песчаный обрыв, а в корму били сердитые волны, грозя опрокинуть.
– Опаснее останавливаться! – отвечал
– Но их тоже задержит буря! – кричал ему Карсак.
Что-то вопил Чаргай, который со своими людьми сопровождал ладьи по берегу, но разобрать слов не удавалось. Судя по его жестам, он тоже призывал пристать и переждать бурю.
Одну за другой река прибивала ладьи к берегу, в том числе и переднюю, в которой находился Арсаман со своей пленницей. Нос коснулся песка, волна ударила в борт, и гребцы едва удержали ладью, готовую перевернуться. Выскочив в мелкую воду, несколько человек потянули судно на берег.
– Это все она, она! – кричал с того берега Чаргай, взмахами плети показывая на угренскую колдунью. Ладьи вынесло не на тот берег, по которому ехали всадники, и теперь те даже не могли помочь товарищам. – Брось ее в воду, Арсаман, этого хватит для твоей мести! Это она призвала бурю! Я знаю! Эти женщины все колдуньи! Брось ее, и мы уйдем!
Арсаман шагнул к лежащей девушке, быстро разрезал веревки и сорвал мешок с ее головы. Растрепанная, бледная, колдунья гневно глянула на него, ловя воздух ртом. Судя по тому, что ни испуга, ни удивления на ее лице не отражалось, это все и впрямь затеяла она.
– Это ты? – Арсаман схватил ее за плечо и приставил нож к горлу. – Ты устроила эту бурю?
Алима под рукой не было, но блеск ножа достаточно красноречив и без перевода.
Колдунья глянула на хазарина с ненавистью и издевкой, но ничего не сказала.
– Прекрати это все! – Арсаман смотрел на нее злобно сузившимися глазами и уже сам не понимал, как раньше находил ее красивой. – Иначе я просто убью тебя!
– Попробуй, – сказала Лютава, и он тоже ее понял.
Рядом раздалось рычание – такое громкое и грозное, что Арсаман от неожиданности вздрогнул и выронил нож. И вскрикнул, не в силах владеть собой от ужаса. В трех шагах из кустов выглядывал огромный зверь – не понять даже сразу, волк или медведь, – мохнатый, черный, с оскаленной пастью, полной острых белых зубов, с горящими пронзительным желтым светом глазами.
Его увидели все. С криками хазары бросились врассыпную. Арсаман тоже бросился бежать, от неожиданности забыв о сабле и копьях, выскочил из ладьи, но тут же упал, пытаясь отползти и одновременно выискивая лихорадочным взглядом хоть какое-нибудь оружие.
Зверь вышел из кустов – это оказался волк, но ростом скорее с медведя. Сделав несколько шагов, он встал перед ладьей, где лежала связанная девушка. Она-то как раз ничуть его не испугалась.
– Скорее… Луки… Сабли… – Наконец Арсаман отполз и встал на ноги. – Чаргай! Где же ты!
Чаргай тем временем пытался осторожно перебраться верхом через бушующую реку: там было не слишком глубоко, и конь не терял дна под ногами, но упрямился и не хотел идти в злые волны.
Хасан, один из арабских наемников и лучший воин в дружине, взял саблю и стал медленно приближаться к зверю, держа клинок наготове. В недостатке храбрости его никто не упрекнул бы, и даже перед злобным духом он не собирался отступать. Черный волк наклонил голову и угрожающе зарычал, но не сдвинулся с места.