Ночь длинных ножей
Шрифт:
В сознании широких слоев общественности имя Олендорфа связывалось не столько с деятельностью в области безопасности или экономики, сколько с разработкой им идеологической войны против СССР. С июня 1941 по июль 1942 г. он был начальником карательной группы D, орудовавшей в районе действий 11-й армии. Под его руководством было убито свыше 90 000 человек. По его словам, он противился этому назначению и по инициативе Гейдриха был отозван из группы. По-видимому, шеф РСХА намеревался этого «не по-солдатски мягкотелого интеллектуала, которому недоставало жесткости и политической ясности солдата» заставить соблюдать безусловную преданность национал-социализму, а также, в соответствии с «лозунгом», что все мы находимся в одной лодке», исключить оппозицию с его стороны и сделать послушным орудием РСХА, заставив Олендорфа участвовать в массовых расправах. Возможно, «далекий от реального мира» теоретик должен был сталкиваться и с более ужасными вещами, вроде грязной «практической работы». Судя по всему, при этом Гейдрих имел не только поддержку Гиммлера, но и санкцию со стороны руководителя партийной канцелярии Бормана, которому была не по душе склонность Олендорфа
Очевидно, Олендорф не раз пытался отказаться от отправки в Россию под предлогом своей занятости в рейхсгруппе, занимавшейся вопросами торговли. Однако неизвестно, действовал ли он таким образом, чтобы не участвовать в предстоящих массовых расправах в России. О том, что их не избежать, он был информирован благодаря своей работе в РСХА. Возможно, его влекли в Берлин забота о судьбе среднего сословия и работа в рейхсгруппе, занимавшейся вопросами торговли. Могло случиться и так, что ему больше нельзя было отказываться от участия в деятельности карательного отряда. Если поначалу он как бы избегал такого участия, то, по его собственным словам, «возложенные на него задачи он выполнял со знанием дела и добросовестно». Для национал-социалиста Олендорфа это означало, что он осуществлял на практике сущность своего мировоззрения и старался уничтожить тех людей, которые, в соответствии с нацистской идеологией, не имели права на жизнь.
При этом к началу войны он постарался улучшить плохие отношения с командованием 11-й армии (А.О.К. 11), чтобы расширить строго определенную зону действий своей группы, которая была установлена на основании соглашения между верховным командованием вермахта и рейхсфюрером СС. Вдобавок к настоятельным просьбам Олендорфа появилась растущая опасность со стороны партизан, что заставило А.О.К. использовать все наличные силы и тем самым предоставило карательной группе D большую оперативную свободу. О деятельности этой группы с начала войны стало известно из донесений Олендорфа, командиров его подразделения и местных комендантов. После того, как были улажены первоначальные противоречия, установилось полное сотрудничество между Олендорфом и его частью с одной стороны и командованием 11-й армии, которая с сентября 1941 г. находилась под верховным командованием Манштейна. Выросшая подвижность карательного отряда зловещим образом отразилась в «донесениях из СССР» — иначе говоря, сведениях, собранных айнзац-группами (карательными отрядами), которые представляют собой основу наших статистических данных. Если в течение двух первых месяцев войны было уничтожено около 4400 человек, то за период с середины августа до середины сентября 1941 г. это число увеличилось вдвое, и за последние две недели сентября 1941 г. количество жертв достигло 22 500 человек. Всего Олендорф и его подчиненные начиная с 22 июня и до марта 1942 г. уничтожили около 91 000 евреев, цыган, коммунистов и представителей других преследовавшихся групп. По его собственному признанию, по возможности уменьшив психическую нагрузку на своих подчиненных, Олендорф ничуть не сомневался в «справедливости» своих деяний. Совершенно сознательно начальником экзекуционного отряда он оставался гораздо дольше, чем его соратники, которые вместе с ним вступили в командование частью. По его собственным словам, летом 1941 г. он с радостью оставил свары и враждебное окружение Берлина. Однако подлинная причина его продолжительного пребывания на территории России заключалась в том, что он, как убежденный национал-социалист, верил в необходимость мер по уничтожению «недочеловеков». Правда, расизм Олендорфа был достаточно «дифференцированным», чтобы позволить ему набирать части из крымских татар и использовать их как вспомогательные войска. То, что Олендорф настойчиво отвергал досрочный отзыв из России, ничего не значит, поскольку, по его собственному признанию, он был убежден, что «национальная политика» приносит более значительные результаты, чем бюрократическая работа в рейхсгруппе «торговля». При этом, по словам Олендорфа, выполнение поставленных перед ним «задач» доставляло ему чувство удовлетворения. Что же касается досрочного возвращения в Берлин «со щитом» или «на щите», то таких возможностей во время всего срока его «командировки» у него было достаточно [87] .
87
Письма Олендорфа к жене № 7, 11, 14, 40, 43, 46 // NaOl; USMP, Fail IX. Eidesstaatliche Erkl"arung Dr. Braune // NaOl; многочисленные другие материалы в NaOl. Например: «Как я был отправлен в командировку в Россию?», «Что произошло во время моей командировки в Россию», «Исторические факты к созданию, задачам и деятельности кар. отряда во время войны с русскими». Все материалы без даты (во временных рамках судебного процесса).
В конце концов, летом 1942 г. то самое руководство, которое год назад «сослало» его в Россию, вернуло его оттуда. Судя по всему, после первой зимы войны с Россией и покушения на Гейдриха недоверчивому Гиммлеру вновь понадобились услуги неудобного, но испытанного исследователя общественного мнения Олендорфа. Попытка сделать его более сговорчивым, отправив участвовать в массовых убийствах в России, рейхсфюреру не удалась. Олендорф остался ангажированно-критично настроенным идеологом, чье положение укрепилось после проведенного испытания. Его постоянная готовность к критике к концу существования Третьего рейха не привела Олендофа в ряды усилившейся оппозиции Гитлеру и НСДАП. Намерения Олендорфа заключались не в том, чтобы разрушить существующий строй, а в том, чтобы способствовать его укреплению, при этом, основываясь на собственном мнении, указывая на его недостатки и исправляя их. Это должен был признать и его старый учитель профессор Йессен, который принадлежал к числу участников заговора 20 июля 1944 г. Поскольку, по мнению Олендорфа, Йессен предал
Результатам исследований общественного мнения, проводившихся до самого конца войны руководимым Олендорфом управлением СД-Инланд (внутри страны), руководство Третьего рейха придавало большое значение. Конкретные меры, которые служили для стабилизации системы, начиная с гестаповских рейдов и кончая речами Гитлера, можно было приписать работе управления СД, занимавшегося изучением общественного мнения. Не подвергая сомнению достоверность его результатов, «Донесения из рейха» все чаще вызывали критику со стороны ведущих национал-социалистов. Предположительно, причина заключалась в том, что параллельно с ростом недоверия относительно грядущего поражения, сообщения становились все более критическими и угрожающими, что воспринималось различными получателями информации, признававшими ее подлинность, как «пораженчество». Поскольку эти лица не желали мириться с правдой и собственными ошибками, выставленными напоказ, они старались не допустить, чтобы они стали достоянием общественности. Летом 1943 г. дело дошло до вмешательства Геббельса, который, выступая во дворце спорта 18 февраля 1943 г. обрушился на манеру передачи информации, предложил, чтобы вместо «Донесений» публиковались «Доклады службы СД по внутренним вопросам», которые были бы доступны-лишь очень ограниченному кругу лиц. После дальнейших протестов Борман и Лей летом 1944 г. запретили функционерам партии и ДАФ сотрудничество с СД. По мнению Олендорфа, теперь стало невозможно выполнять свои задачи службе информации — сообщении донесений о настроениях среди населения рейха. Начиная с лета 1944 г., за исключением реакции на покушение 20 июля 1944 г., количество донесений уменьшилось до единиц. Причем донесения сводились к информации о настроениях среди рабочих слоев, в них отчетливо просматривался тайный страх режима и четко прослеживались действия III управления РСХА. В необходимости исследования общественного мнения Олендорф был по-прежнему уверен и в мае 1945 г. предложил последнему правительству рейха создать новую «службу информации, изучающую внутриполитические, жизненно важные проблемы».
После возвращения из России Олендорф по-прежнему оставался тесно связанным с экономикой. Уже в 1942 г. статс-секретарь Ландфрид в качестве представителя группы в министерстве экономики, выступавшей против экономической политики Шпеера, постарался привлечь на свою сторону Олендорфа как испытанного защитника интересов среднего сословия, руководителя управления РСХА — члена могущественных СС. Эта попытка натолкнулась на противодействие Гиммлера, который не желал, чтобы член СС выступал как эксперт-экономист против Шпеера, усугубив расходы, несомые СС в результате военных действий.
Год спустя, в ноябре 1943 г., Олендорфу как министериаль-директору и представителю вновь назначенного статс-секретаря д-ра Хайлера пришлось поступить на службу в рейхсминистерство экономики. Причина его перевода заключалась в том, что Гиммлер, который в августе 1943 г. возглавил МВД, задумал разработать концепцию государственной безопасности посредством влияния на РМЭ, одновременно преследуя честолюбивые намерения навести порядок. В отличие отлета 1942 г., теперь ему ничто не мешало, поскольку, согласно «распоряжению фюрера относительно концентрации военной экономики» от 2 сентября 1943 г., РМЭ освобождалось от выполнения военно-промышленных задач и должно было решать «основные хозяйственно-политические вопросы», а также удовлетворять нужды населения. Отметим, что эти ожидания Гиммлера должен был исполнить д-р Хайлер, принадлежавший к друзьям рейхсфюрера, который получил пост статс-секретаря. Отказаться от участия в этом проекте Олендорфу шанса не представилось, так как Гиммлер, ввиду личных разногласий, не желал предоставить ему свободу выбора занятий.
В связи с пошатнувшимся здоровьем Хайлера и неумелым руководством министра экономики Функа в конце 1943 г. наступила фаза обновления этого министерства, главным образом, благодаря усилиям Олендорфа. Под «новым курсом» подразумевалась попытка группы, в которую входили, помимо Олендорфа, Гиммлер, Функ и Хайлер, а также ряд других ведущих национал-социалистов, найти ответ на кризис доверия, с которым в 1943 г. столкнулся нацистский режим после Сталинграда, и негодование представителей среднего сословия, вызванное персональными «зачистками» и остановками их предприятий. По мнению Олендорфа, его причиной стал прежде всего Шпеер и его враждебная по отношению к среднему сословию и чуждая принципам национал-социализма военно-хозяйственная политика.
Цели и задачи, которые отныне предстояло решить РМЭ, прежде всего, заключались в обеспечении нужд гражданского населения, без сомнения, важном для стабилизации системы. Помимо того, РМЭ должно было принять на себя ведущую хозяйственно-политическую роль, а именно получить возможность использовать национал-социалистическую экономику, ориентированную на будущее, и создать опорные пункты для политического оформления полученных результатов. Руководствуясь собственными данными, Олендорф намеревался во время войны в известной степени поддерживать Шпеерову хозяйственную систему, для того, чтобы на пятый год войны направить ее, в основном, на увеличение военной продукции. В то же время он считал такое решение запоздалым и рассчитывал в будущем, т.е. после войны заменить ее «национал-социалистической системой экономики».
Но до этого элементы такого национал-социалистического хозяйствования следовало распространять лишь в целях пропаганды для стабилизации системы. Для Олендорфа проблема заключалась в том, что, по его мнению, подобной национал-социалистической экономики не существовало, поскольку ни до захвата власти, ни потом теоретической подготовки у хозяйственных кадров не было. Чтобы исправить положение, в рамках РМЭ Олендорф создал вспомогательное подразделение, своего рода брэйн-траст, где он собирал сотрудников, и, независимо от партийной принадлежности, отбирал их согласно их компетентности и щедро снабжал этих людей нужными материалами.