Ночь, которой не было

— Тише, красотка, — чувствую ухмылку второго на шее, когда я вскидываюсь на новую ласку. Пальцы мужчин ускоряются, а один вот-вот проникнет внутрь. Хнычу, не сдерживаясь. Не могу, когда возбуждение проходиться лезвием по нервам. — Такая громкая. Такая влажная. Юн, чувствуешь, насколько ты влажная?

Я чувствую только их касания, всё остальное кажется чужим, неправильным, посторонним. Только отвлекает от самого желанного. Меня во время моей болезни так не накрывало похотью, как с ними. Тогда было

плевать на всё, лишь бы унять зуд. А сейчас мне хочется именно их прикосновений, их рук, губ. Всего, что они могут дать?

Так неправильно, так сложно.

Я вся сплошная неправильность в их объятиях.

— Sie ist perfekt, oder?

Сэм шепчет, а у меня сердце заходиться от его слов. Насколько лживы они, насколько прекрасны. Бьют по мозгу сильнее рваного толчка, с которым Алекс оказывается во мне. Вводит сразу два пальца, напополам с болью. Раздвигает, растягивая меня. Толкается резче и глубже, хаотично. А я только могу дрожать, хватаясь за плечи Сэма.

— Вот так, — подначивает мужчина, будто и без его жаркого шёпота на ухо не плавлюсь от движений Алекса. — Не сдерживай стонов, принцесса.

Я разве сдерживаю? Хнычу, двигая бёдрами навстречу, чтобы сильнее и быстрее. Кусаю губы, не в силах терпеть это наваждение, которое скручивает мышцы. Выбивает воздух, мысли, желание. Остаётся только самое главное — его движения во мне.

Я одновременно заполнена и невозможно пуста. Всё горит, когда Алекс проталкивает третий палец, а Сэм кусает мочку уха. Пускает предательские мурашки и дрожь наперегонки. Мне хочется, чтобы они перестали медлить, сделали то, что предлагали совсем недавно. Взяли меня, вошли на полную длину, чтобы хоть немного унять жжение.

— Фак, неудобно, — рычит мужчина, рывком стягивая с меня штаны. Тот демон похоти, что живёт во мне, только помогает ему. Приподнимает бёдра, чтобы было легче. Шире заставляет расставить ноги под жадным взглядом мужчин. — Так лучше. Лучше же, красотка?

Лучше, острее. Когда они видят меня оголённой. С задранной майкой, без штанов и оставшейся защиты. Я полностью обнажена перед ними, раскрыта. Беззащитна, но не тянусь за одеждой. Не могу прикрыться и сказать им прекратить. Не тогда, когда так хорошо в их руках.

На грани, вот-вот шагну за неё. Так сладко и хорошо. Телу больно, спина выгибается и грудь ноет от прикосновений. Но в мыслях так хорошо, легко, и это новой волной уносит меня.

— Медленнее, Ал, — Сэм не даёт мне получить оргазм, насладиться своим падением сполна. Оттягивает момент, заставляя меня саму тянутся за нужной лаской. — Не всё сразу, принцесса. Сначала ты должна попросить.

Верчу головой, сдерживая всхлипы вперемешку со стонами. Не могу этого произнести, выдавить из себя подобную просьбу. Мне больно от невозможности кончить, от того, что оргазм застыл на пороге. Всего в нескольких толчках от того, чтобы меня унесло.

— Давай, красотка. Всего лишь попроси.

Они действую оба, синхронно. Не перехватывают власть над моим телом, не борются, кто первым утянет меня в жаркий поцелуй, от которого в лёгких становится оглушительно пусто. Сэм и Алекс будто делят меня между

собой, по очереди пробуют и касаются меж разведённых ног. Их пальцы соприкасаются на клиторе, от чего меня бьёт очередным спазмом.

Они явно делают это не в первый раз. Умело, уверенно. Каждое движение моя личная пуля в висок. Толкающая и толкающая к грани, дёргающая обратно, не давая телу желанного.

О Боги!

За несколько часов до пролога…

— Курва ты, Архипов.

Это было невероятно. Я стояла посреди заснеженной дороги в Новый год. Праздник, который собиралась встретить со своим парнем, теперь отмечала прогулкой по трассе.

Сильнее затянула шарф, прикрывая голову и лицо, всё в попытках утеплиться. Но согреться никак не получалось. Я продрогла, всё внутри колотилось от холода, зубами пришлось впиться в губы, чтобы не дрожали и не раздробили эмаль.

Ещё час назад я была уверена, что Архипов вернётся за мной. Ну повздорили, поругались. У всех же так бывает, особенно при переезде и ремонте. Новый город, перемены, проблемы на работе. Всё навалилось перед праздником, да и мы давно не виделись. Вот и рвануло.

Но это надо быть настоящей сукой, чтобы оставить меня на шоссе и укатить. А на мне лёгкая курточка, потому что возле моря вообще снега не было. А тут была настоящая зима. Снежинки опускались с неба, укрывая обочины плотным одеялом. Огромные сугробы из белого снега протянулись на десятки километров. И деревья — все в снегу, с белыми шапками на кронах. Всё такое белое-белое. И это было бы прекрасным видом, если сидеть где-то в тепле с бокалом белого вина.

— Доберусь домой, убью.

Прохрипела, откашливаясь. Лёгкие уже горели от морозного воздуха и мои попытки бежать только ухудшали ситуацию. Но если стоять на месте — я замерзала, если заниматься спортом — могла заболеть воспалением лёгких. Главное чтобы получилось дожить к тому моменту, как смогу убить Архипова.

Я вышла из машины всего на минуту, перевести дыхание и успокоиться. Не наговорить злых слов. А он просто захлопнул мою дверцу и уехал. Оставил меня замерзать насмерть без шапки, перчаток и сумки. У меня не было даже телефона, чтобы вызвать такси в эту глушь. И денег на такси тоже не было, но это уже второстепенный вопрос. Сначала бы хоть добраться до источника тепла.

Я надеялась найти какой-то дом или деревню, где меня бы пустили отогреться и переночевать. У меня был кулон из белого золота, подарок лучшей подруги Миры. В крайнем случае можно было бы расплатиться им. Но за час пути не было никаких признаком жильцов.

Время близилось к обеду и начинало медленно темнеть. А за это время проехало всего машины три, и ни одна не остановилась. Я уже была согласна на маньяков и преступников, лишь бы не на улице сидеть.

Снегопад только усилился, вызывая новую волну дрожи. Я перевязала мокрый шарф, чтобы прикрыть голову, лицо и шею. Получалось плохо, но капюшон сверху чуть улучшал идею.