Ночь лунного страха
Шрифт:
— Иногда да… Можно оказаться перед пустотой.
И вообще… Всякий раз, когда тебя охватит страсть к приключениям, предупреждай меня. Зачем ты поехала в этот отель? Какие-то дурацкие послания тебя испугали? Шутка идиота! Тебе нужно смотреть на жизнь спокойно, а не глазами, полными страха.
— Но этот человек погиб… — возразила она.
— Поверь, к нам это скорее всего не имеет никакого отношения.
— А вдруг он хотел сказать мне что-то важное?
— Ерунда! — Руслан махнул рукой. — Я понимаю, ты много пережила из-за своей
— Не в свое дело?
— Я хочу сказать: не уходи больше никуда одна без меня. Хорошо? И пообещай мне, что ты больше не будешь заниматься этой историей! Будешь спокойно жить и ни о чем больше не думать.
— Вообще не думать?
— Нет, — он слабо улыбнулся. — О печальном, о дурном не думать. Кстати, как тебе эта швейцарская клиника? Знаешь, я лично согласен с твоим отцом.
Совсем немного — недельку-другую — тебе бы не повредило там отдохнуть… Мне кажется, ты только укрепила бы свое здоровье.
— Хорошо.
— Что — хорошо?
— Я обещаю подумать.
Он посмотрел на нее удивленно: так кротко она ответила.
— Пойми, нет человека на этом свете, о котором я волновался бы так, как о тебе…
«Я раздваиваюсь, — грустно подумала Дэзи. — Одна, прежняя Дэзи, доверчивая и влюбленная девочка, просто растаяла от этих слов, а другая, новая, недавно появившаяся — жесткая и подозрительная женщина — холодно подумала о том, что ее жених Руслан (если не считать Светловой, официанта и ее самой) был единственным человеком, который знал о посланиях Лепорелло».
Она же сама, как ни предупреждала ее Светлова, и проговорилась ему об этом.
А потом Лепорелло погиб.
И теперь Дэзи решила, что не будет больше, как страус, прятать голову в песок и отгонять от себя воспоминания о том вечере, когда она нашла убитого Лепорелло.
Напротив, она постаралась подробно, в деталях, восстановить тот вечер в памяти.
И по мере того, как она это делала, все очевиднее становилось: машина, которая тогда по пустынной улице промчалась ей навстречу, была машиной ее жениха Руслана.
— Ну, все, дорогая, мне пора… Нужно работать! А то солнце скоро начнет садиться… Для художника свет — это все!
— Можно я побуду рядом с тобой?
— Беби, ты же знаешь, как я счастлив, когда ты рядом. Но, понимаешь… Извини, дорогая, сейчас мне это будет мешать. Творчество и любовь — это прекрасно… Но два слишком сильных чувства одновременно? Они мешают друг другу, взаимно друг друга ослабляя. Или творчество, или любовь…. Прости, беби!
— Но…
— Я обожаю тебя! Но мы же договорились… Мы ведь свободные творческие люди, и у каждого должна быть своя жизнь. Как ты понимаешь, моя жизнь — это творчество, работа… Мои картины. А ты — ты моя любовь! Я поработаю на пленэре, а когда солнце скроется,
— Ну хорошо…. — Она вздохнула, как ребенок, которому отказали в новой игрушке.
И еще долго стояла и махала вслед рукой, предан-" но глядя, как он быстрым шагом уходит по поднимающейся на гору и сильно петляющей дороге. Махала до тех пор, пока его силуэт не скрылся за деревьями.
А когда он наконец скрылся из виду, заторопилась и она… Никогда раньше она не думала, что умеет так хорошо притворяться и быть такой скрытной. Так, например, она ни словом не обмолвилась жениху о том, что видела свой портрет. И какого она мнения о его таланте художника.
Что-то подсказывало ей, что время откровенности, кажется, прошло. Пусть рисует… Как он сказал?
«Для художника свет — это все!» Н-да… От скромности ее жених не умрет, это точно.
Дэзи уже знала, что дальше, за деревьями, дорога, ведущая в гору, по которой он ушел, раздваивается.
Разделяется на две тропинки. Одна из них продолжает взбираться дальше наверх, в гору; другая же, напротив, спускается вниз. И она пошла понизу, наперерез, сквозь заросли деревьев и кустов, сильно сокращая путь, чтобы выйти раньше его к тому месту, откуда видна была эта развилка.
Так и получилось… С расстояния, скрытая легкой первой зеленью, недавно появившейся на ветвях, она увидела, как он остановился у этой развилки. Достал сигареты, закурил… И стал спускаться вниз, обратно в городок.
Когда-то в детстве она влюбилась в мальчика из соседнего дома. Но когда мальчик катался во дворе на велосипеде, у нее обычно был урок музыки. Как ей хотелось тогда нарядиться в самое красивое свое платье и выбежать во в двор. Но действительность и ее очень строгая бабушка, которая и занималась с ней музыкой, были неумолимы.
Неделю она терпела, а потом расплакалась,..
Встреча казалась невозможной!
Бабушка поправила ей руку, «раскисшую» на клавишах, задумчиво посмотрела в окно на мальчика, катающегося во дворе на велосипеде. «Никогда ни за кем не бегай» — холодно сказала она.
И вот теперь получалось, что она бегает… Бегает за своим женихом! Более того: она выслеживает его.
Однако следовало признаться себе: руководили ею при этом вовсе не влюбленность или ревность. К слежке ее подталкивал безотчетный страх.
Этот дом стоял в самом конце улицы.
Сначала к ее ногам по дорожке, посыпанной Крупным песком, выкатился клубок серой шерсти.
Потом… Потом за ним никто не вышел. А ведь Дэзи показалось, когда она подходила к этому дому вслед за Русланом, что на лужайке перед ним сидит в шезлонге женщина.
Осторожно двигаясь вперед, Дэзи обошла кусты роз. На стриженой лужайке и вправду стояло белое пластиковое кресло. Но оно было пусто. Только поверх оставленного вязанья играл, раскатывая клубки, котенок.