Ночь любви в противогазе
Шрифт:
— Первая тренировка — это был форменный ужас! — вынесла Алина, наконец, свой вердикт. — Но будем надеяться, что дальше будет лучше.
— Будет еще хуже!
— Я сама останусь и поработаю с Рябовой, — вздохнула Алина. — Будем тренироваться с ней хоть двадцать четыре часа в сутки. Надеюсь, она сама поймет, что не создана для такой жесткой работы. И уйдет из команды ДО соревнований.
И Алина сдержала свое слово. Теперь она приходила домой только для того, чтобы выспаться. А потом снова мчалась в спортивный зал или в бассейн, чтобы тренировать Рябову. Но дни шли и складывались в недели,
— Она просто не хочет работать! — отчаявшись сделать что-либо, призналась Алина. — Я не могу ее заставить. Она очень ленива! И чтобы заставить ее в очередной раз выполнить простейший элемент, у меня уходит масса сил. Она считает, что если совершила кувырок в воде, то одного раза достаточно. Она совершенно меня не слушает и не слушается. Более безнадежного случая мне еще не приходилось видеть! Она не хочет и не умеет работать! Кто ею занимался прежде?
И тут выяснилось невероятное! Оказалось, что Рябова даже не закончила спортивной школы! Дядя неведомыми путями пропихнул в сборную свою племянницу, которая освоила лишь азы синхронного плавания.
— Пожалуй, на школьных соревнованиях она и могла бы помочь своей команде занять не самые худшие места. Но мы-то идем на совсем другой уровень! И Рябова нас просто погубит! Сделайте что-нибудь!
Алина снова просила Наталью Константиновну сигнализировать наверх о том, что произойдет, если Рябова будет выступать на чемпионате города.
— Это будет позор! Ужасный позор! Чудовищный! Мы не должны этого допустить!
— Думаешь, я этого не понимаю? Но что делать? Дядя Рябовой…
— Наталья Константиновна, но поговорите вы с ним! Не может же он не понимать, что если его племянница потянет вниз всю команду, то ему самому это будет не выгодно?
— Он свою позицию по этому вопросу изложил достаточно ясно. Если я не способна научить его племянницу синхронному плаванью, то мне в большом спорте делать нечего.
— Что? Прямо так и сказал? — ахнула Алина.
— Слово в слово! Так что если девчонка плохо выступит, а она выступит плохо, я уверена, то мне с тренерской работы в сборной придется уйти.
Алина подавленно молчала. Оказывается, кому-то может быть еще хуже, чем ей и остальным девчонкам из их команды. Они-то свою работу не потеряют. А вот Наталье Константиновне светит опала. После такого провала ее в лучшем случае возьмут в детскую секцию в каком-нибудь бассейне. И это еще в том случае, если ей очень и очень повезет.
— А что, если поговорить с самой Рябовой?
— Я пыталась. Объясняла ей, что она совершенно не подходит для этого вида спорта.
— И что?
— Она все стрелки переводит на своего дядю. Дескать, это он ей велел.
— Но у нее же должно быть и свое мнение.
— Но она тоже боится своего дядю. У них там в семье какие-то очень сложные и запутанные отношения. Честно говоря, я не поняла, что там и как. Но Рябова добровольно уходить из команды отказывается.
— Но она же понимает, что проиграет!
— Да. Но у нее всегда есть шанс спихнуть вину на меня.
Все ясно. Противная
В этот день все с самого утра валилось у Алины из рук. Натягивая на себя трико, она слишком сильно дернула за рукав, и ткань порвалась по шву. Потом Алина поскользнулась в душе, чуть не разбив себе лицо. Из-за всех этих неприятностей Алина здорово задержалась и опоздала в бассейн к началу тренировки. А потом еще обнаружила, что забыла зажим для носа в своем шкафчике.
И проходя через раздевалку, Алина внезапно увидела там Вику Серову. Ту самую Вику Серову, которая ушла из команды с таким скандалом! От удивления Алина даже остановилась.
— Привет! — воскликнула она при виде бывшей подруги. — А ты тут чего?
Серова не появлялась на тренировках уже почти две недели. И Наталья Константиновна сказала, что уже поставила перед руководством вопрос об исключении Вики из сборной.
Личные трагедии сами собой. А работа сама собой!
Поэтому Алина так и удивилась, увидев Вику у них в раздевалке. В свою очередь, Вика смутилась еще больше.
— Да вот… Вещи свои хочу забрать.
— А-а-а… Ну-ну.
Вика ничего больше не сказала и быстро шмыгнула мимо Алины к выходу. И убежала. Алина задумчиво посмотрела ей вслед. Зачем она приходила? В самом деле хотела забрать свои вещи? Но помнится, Вика уходила из команды с туго набитой всякой всячиной сумкой. Все свои вещи она взяла еще тогда, заявив, что если некоторые особы повадились красть чужих мужей, то и в остальном им доверия быть не может.
И потом, если сейчас Вика хотела забрать СВОИ вещи, то почему стояла возле шкафчика Рябовой? Шкафчики в раздевалке всегда закрывались на ключ. Это было требование Натальи Константиновны во избежание всяческих недоразумений. И сейчас Алина, томимая непонятным чувством, подошла к шкафчику Рябовой и проверила замок.
Нет, замок был закрыт, как и полагается. И Алина, с удивлением покачав головой, побежала, чтобы поскорей присоединиться к остальным девочкам, давно и с нетерпением ожидающим своего лидера в воде бассейна.
Тренировка шла как обычно. Разве что Рябова ошибалась сегодня особенно часто. И ошибки у нее были какие-то глупые, так что Алина даже не знала, как ей на них реагировать. Зла на Рябову, «топящую» всю их команду, у нее уже не было. И теперь Алина лишь с бессильной злобой смотрела на пестрые ножки Рябовой, которая в данный момент выделывала ими «ножницы». Ну, или тот элемент, который сама Рябова считала «ножницами».
Алина испытывала большое искушение поднырнуть под Рябову, которая упорно закрывала глаза и плевать хотела на все усилия команды выступать слаженно и синхронно, и немножко придержать ее под водой. Не так, чтобы совсем утопить. Но чтобы у мерзавки у самой пропало всякое желание снова лезть в воду.