Ночь людей
Шрифт:
Манко кивнул.
— Да. Звезда с Зеленым Хвостом. Так вот, я вошел в башню, в самую глубь, но про звезду я ничего не нашел.
Человек притих. Он сел на край своей койки, положив голову на руки, и Доктор слышал, как он дышит, каждый вздох с таким чувством, будто сейчас расплачется.
— Что же ты нашел, Манко? Что было в башне?
Манко поднял глаза на Доктора, покачал головой, словно не смел поверить в то, что собирался сказать.
— Там были экраны, — сказал он, — Как тот, что в Зале Историй, но сделанные из стекла, и там их были сотни. Я пытался заставить их работать, чтобы получились картинки,
прочитал… то, что было там написано… его имя…
— Чье имя?
Манко в упор посмотрел на Доктора.
— Его звали Закари Веласкес из грузовой компании «Гобокорп». Он был капитаном корабля. По его словам, на корабле были тысячи людей до аварии. Но после аварии осталось только пятьсот. Он писал, что им было очень страшно. Всем. Они были так далеко от дома. От Земли.
Доктор отшатнулся от прутьев клетки и упал на свою койку, он с трудом мог смотреть на Манко. Хоть он и догадывался, что объяснение пребывания людей здесь будет примерно таким, внезапно он почувствовал это как никогда реально. Возможно, дело было в том, что теперь он знал имя капитана корабля или то, что после аварии осталось только пятьсот выживших. Что бы то ни было, холодная, жестокая реальность произошедшего повергла его в шок. Интересно, сколько времени потребовалось людям, потерпевшим здесь крушение, работникам межгалактической грузовой компании Гобокорп, чтобы потерять всякую надежду на спасение? Сколько времени потребовалось им, чтобы забыть, откуда они пришли? Сколько времени потребовалось, чтобы превратить символ компании — этого улыбающегося мультяшного клоуна на боку корабля — в бога?
— Это правда, да? — спросил Манко наконец, — Это не Земля. Мы
пришли… откуда-то еще, да?
Доктор посмотрел на него и кивнул.
— Правда, — сказал он. — Башня, в которую ты вошел… Это был корабль, перевозящий груз из одной части галактики в другую. Вы — потомки выживших членов экипажа.
— А Гобо..?
Доктор вздохнул. Как он мог объяснить это, не разбив сердце Манко?
— Гобо — просто символ! — сказал он, — Рисунок. Сделанный людьми на Земле. Он ненастоящий.
Человек сгорбился на своей койке, всхипывая.
— Я знал, — сказал он, — И я рассказал Джанго… о том, что прочитал, о словах капитана. Джанго сказал, что это ложь, ложь, которую поместил туда Злой.
— Злой? Что за Злой?
— Враг Гобо. Темное создание, враг всего человеческого рода. Лжец. Джанго сказал, что это Злой послал серых людей с небес, тех, что зовут себя ситтуунцами. Злой поместил все это в башню, чтобы запутать нас, но я знал, что это неправда.
— Ты пытался рассказать остальным?
— Не было возможности. Джанго велел бросить меня сюда. Больше никому нельзя ходить в башню, а я единственный оставшийся, кто может читать и писать на языке Древних. Только поэтому я все еще жив.
— Ты единственный, кто может читать и писать?
Манко кивнул и затем произнес, словно вспоминая отрывок из священного
писания:
— И Гобо пришел к людям, и увидел Он, что ими овладели греховные слова, и Он забрал у них слова, и теперь они могли говорить, но не читать и писать, и лишь один остался, кто
— И это ты?
Манко кивнул.
— Это передается по наследству в моей семье. Моя мать, а до нее — её отец. Но у меня нет ни пары, ни детей, так что я — последний.
Доктор кивнул. Последние слова Манко задели струнку в его душе, и он
посмотрел на товарища по несчастью с симпатией.
— Расскажи мне об этих ситтуунцах, — попросил он, — Ты сказал, это серые люди со звезд?
— Да, — ответил Манко, — Ситуунцы пришли, чтобы поговорить с Джанго. Они сказали, что звезда ворвется в этот мир и уничтожит его, и что есть другие миры, с другими людьми, очень далеко отсюда. Они сказали, что кусочки этого мира разлетятся по небу, и если хоть один из них врежется в другой мир, погибнут миллионы.
— И поэтому они прилетели сюда? Ситуунцы?
Манко кивнул.
— У них есть бомба, — сказал он, — Бомба, способная уничтожить целый мир до прихода звезды. Бомба, которая спасет эти миллионы.
— И что с ними случилось? С ситтуунцами, которые пришли сюда?
— Джанго сказал, что они еретики, — ответил Манко тихо и мрачно, — И убил их за это.
С другой стороны темницы они услышали металлический скрежет открывающихся главых ворот, и Манко отскочил в угол камеры.
Глава 6
Капитан Джамал смотрел на внешний корпус нанобомбы. Бомба имела форму цилиндрического барабана, метр длиной и полметра в диаметре. Она была одна такая — сильнее бомбы во Вселенной не было. Глубоко внутри ее ядра находился миллиард нанитов, микроскопических роботов с одной-единственной функцией.
Бомба была устроена таким образом, чтобы разбросать нанитов в радиусе почти пятисот километров, площадь достаточную, чтобы охватить весь Круг. Сам взрыв, если его можно так назвать, продлится пятую долю секунды, за это время наниты будут двигаться со скоростью, в тысячи раз превышающей скорость звука, к пункту назначения. Будучи разбросанными, наниты поглотят абсолютно все в пределах радиуса поражения, будь то животное, минерал или растение.
Через четыре с половиной секунды объект размера и массы Круга и все, находящееся на нем, будет стерто, останется лишь облако отдельных атомов, дрейфующих в черной пустоте космоса.
Глядя на бомбу, капитан не мог избавиться от чувства страха и трепета. Трепета от осознания огромной силы бомбы, и страха от знания, что очень скоро ему придется ее активировать. Независимо от того, удастся ли им покинуть Круг или нет.
Не оборачиваясь, он почувствовал присутствие другого человека. Он медленно повернулся и увидел Слипстрима.
— Скажите, капитан… Мы почти готовы к отправлению. Похоже, девушка пойдет со мной, и два ваших паренька тоже. Надеюсь, вы не против. Скажите, это она? Это и есть нанобомба?
Капитан молча кивнул.
— Разве не красотка? Я как-то видал одну такую в действии на проливе Коперника. В мгновение ока поглотила целый горный хребет. Вот они, горы, стоят себе, а потом пуф! И нету. Ну ладно… Я просто решил, что надо вам сказать, что мы скоро уходим. До свиданьица, как говорится.
Подмигнув и улыбнувшись, Слипстрим вышел из комнаты, насвистывая веселый мотивчик.