Ночь масок. Звездное колесо. Опасные сны

Нортон Андрэ

Она была рыбацкой дочерью, дружившей с морскими животными, научившейся общаться с ними в те дни, когда такого знания боялись. А потом умерла на гарпуне собственного брата, когда разрезала его сети, чтобы освободить одно из морских созданий, которое плавало с ней и играло в волнах, на чьей спине она много раз плавала, полная радости жизни.

В другой жизни она была мужчиной. У него был талант кузнеца, он умел сплавлять металлы, знал секрет закалки их до такой прочности, что правители многих земель спорили за обладание его оружием. Он гордился своим мастерством, пока один из владык, хитрый и коварный,

не пожелал в одиночку владеть его тайной. Он извлёк тайну из мозга кузнеца, а его самого убил.

Но только то, что сейчас прорывалось в её сознание, не принадлежит этим прошлым жизням. Оно не возникало во время её обучения пророчествам, но родилось сейчас; оно очень сильно; это не воспоминание о прошлой жизни, оно принадлежит настоящему.

Может быть, эта другая личность, которую она не узнаёт, и есть причина её бед? Орта сосредоточилась, приветствуя её, предоставив ей возможность окрепнуть, сливая один фрагмент её с другими, надеясь постепенно получить целое.

Гвеннан… из этих мельтешащих обрывков возникло имя — ясно, как будто оно написано перед ней в воздухе. Не из прошлого… но тогда… откуда?

Орта произнесла это имя вслух, как заклинание, которое используют при обращении с талантом пророчицы, чтобы сделать воспоминания яснее. Закрыв глаза, изгнав из сознания камеру, темноту, она подумала: «Гвеннан». Она вложила в эту мысль всю свою энергию, как её учили.

Хотя её учили только лишь необходимому для пророчицы, она всегда знала о существовании у себя иных способностей. Подчиняясь требованиям своей службы, она никогда не исследовала иные линии Силы. Храм Света был воздвигнут на пересечении силовых линий, которые являются кровеносной системой планеты. То, что эти артерии встречаются здесь, почувствовали ещё сотни лет назад.

Поэтому здесь особенно сильны вибрации земли. Голос и Рука обучались использовать эту Силу, призывать её для добра, точно так же как Орта училась пользоваться ею для пророчеств. Орта — это только сосуд, в который вливается предсказание, когда она смотрит в зеркало. Никогда не пыталась она воспользоваться Силой для других целей.

И только теперь, в замешательстве, чувствуя, что происходит что-то глубоко неправильное, затрагивающее основы её мира, она решилась на такое. Если она согрешила, если утратит контроль, её поглотит вызванная ею Сила.

Орта сжала кулаки, весь свой мозг, все силы своего стройного тела она подчинила одной задаче. Она вспоминала картину силовых линий, которые дают жизни возможность существовать и процветать. Эти линии образуют сеть, и центр её сейчас под ней — об этом она не должна забывать.

Итак — кто такая Гвеннан? Что это за другая её часть, которая сейчас так рвётся на свободу? И какое отношение она имеет к настоящему?

— Гвеннан? — она произнесла это не как приказ, нет, негромко, мягким голосом, как будто успокаивала робкое животное, застенчивого ребёнка, просила выйти из убежища, показаться.

Линии — дайте мне Силу! Молитва её звучала как требование.

— Гвеннан! — теперь это был приказ, и в него Орта вложила всё, что поднималось в ней.

И она увидела, как будто её глаза не закрыты, а открыты и сосредоточены на зеркале. Но только увидела не зловещее зрелище гибнущего мира — она увидела поле, холм, на нём три камня. В этих камнях заключалась

Сила — то, что жило в ней, узнало родственное. Но ту Силу давно не призывали, она слаба, близка к уничтожению. Никто не знает, как призывать её, как использовать.

У камней стоит женщина. Ночь, небо закрыто облаками. Но Сила камней освещает лицо женщины, и Орта ясно его видит. Но она совсем не думала, что увидит своё лицо! Никогда раньше перевоплощение в другие жизни не следовало одному и тому же образцу. Должно быть, действительно бессмертная часть сё воплощена в другой оболочке. Но незнакомка этого не знает, её память прошлого прочно заперта. В какой же она духовной тьме!

Тьма — Тьма! Нет, незнакомка не окружена тёмным облаком — в ней только незнание и неспособность вспомнить, как будто память ей полностью отказала. Эта Гвеннан, которая когда-то была Ортой, она не из прошлого — из будущего!

Из будущего! Орта глубоко вздохнула. Неужели она действительно сказала неправду, не выдержала напряжения? Мир, уничтожение которого она видела, не может иметь будущего. Как в нём можно будет выжить? Человечество слишком хрупко, чтобы выжить в ужасах разрывающейся земли.

И всё же — в ней достаточно способностей, чтобы узнать ту, что стоит у камней в ночи. Хотя эти камни и далеко от времени Орты. Она поняла, что это тоже способ извлечения Силы, только очень грубый. Их могли установить те, кто сохранил очень смутное воспоминание о прошлом. И всё же, хоть это и очень грубое приспособление, оно родственно тем, что окружали её. И если храм, каким она его знает, исчез, стёрт с лица земли — а она это видела — то, что в нём хранилось, забыто не окончательно.

Она постаралась изгнать из сознания все мысли о камнях и полностью сосредоточиться на женщине — как-то узнать у неё, что произошло между временем её смерти и возврата к жизни.

Ей предстоит стать Гвеннан — много времени спустя. Поэтому — должны быть выжившие. Орта с сожалением вздохнула: способности её ограничены, она не может полностью раскрыть двери сознания той женщины. И ничто из того, что она узнала, не разрешает загадки: почему её назвали лжепророчицей?

Но она почувствовала изменение внутри себя самой. Эта борьба за мозг другой женщины, за возможность читать в нём, изменила её. Орту тренировали очень узко и целенаправленно, готовили выполнять единственную роль в храме. Она никогда не вышла бы за пределы своих обязанностей, не стала бы задавать вопросы. Но теперь она это сделала, и перед ней раскрылись новые горизонты. Она чувствовала новый подъём духа. Конечно, она не Голос, она не может пользоваться Силой как одеждой и оружием. Но она вышла за предназначенные ей пределы, воззвала к Силе, и та ответила ей.

Она страшно устала, тело её дрожало, она была опустошена, слаба, и то, что несколько мгновений было в ней, ушло, как кровь уходит через незажившую рану. Возможно, ответом на сё дерзость будет смерть, она лишится не только того, что недавно приобрела, но и вообще всего. И от неё останется пустая оболочка. И таким образом Голос, обвинившая её, будет права.

Если это так, Орта не боялась, она чувствовала только глубокое разочарование. Но даже думать ей стало тяжело. Она погрузилась в состояние, которое не было ни сном, ни забвением — только усталым безразличием.