Ночь на хуторе Межажи

Лагздиньш Виктор

Рандер осмотрел деньги. Ассигнации были не новые. Он осторожно пересчитал их: одна сотенная бумажка, несколько двадцатипятирублевок, большинство – десятки, – все так, как говорила в спальне Расма. Итого, пятьсот рублей… Значит, вся сумма. Верхняя и нижняя бумажки казались чуть-чуть липкими, это обстоятельство, а также тот факт, что деньги спрятаны вместе с кровавым обрывком газеты, позволяли почти с уверенностью заключить, что преступник вынул всю пачку из кармана у Юриса в погребе.

К клочку газеты Гирт не прикоснулся – вполне возможно, что на бумаге остались четкие отпечатки пальцев, ибо в тот момент,

когда убийца все это засовывал в альбом, перчаток, надо полагать, на нем не было, к тому времени они уже находились в коридоре, в кармане пальто Юриса. В таком случае отпечатки непременно должны были остаться. Если только преступник не держал газету носовым платком или чем-либо в этом роде.

Рандер перевел взгляд на Расму.

– Вы дотрагивались до этой бумажки?

– Нет.

Она скривила губы от гадливости и энергично тряхнула головой.

– Вашу находку видел еще кто-нибудь?

– Только Алберт.

– А Зирап?

– Кажется, нет.

Гирт секунду подумал, потом спросил:

– Когда в последний раз вы видели книгу на столе?

– Вот это не помню… Ах да, – в последний раз я ее видела не на столе, а в руках у Дины.

– Да, точно, я тоже это помню! – неожиданно воскликнула Ирена, которая до этого мига вытаращенными от ужаса глазами смотрела то на Гирта с Расмой, то на ее находку. – С тех пор прошло довольно много времени. Она сидела на диванчике и листала… Езус Мария! Выходит, Дина могла… Все это… – Ирена прижала ладони к щекам.

Хозяйка и Рандер невольно переглянулись. Оба поняли, что думают об одном и том же. Расма чуть усмехнулась, но Гирту удалось сохранить серьезное выражение лица.

Рандер захлопнул альбом и подошел к письменному столу. Отпер тумбочку, достал микрофон, вытащил из кармана полиэтиленовый мешочек, засунул в него сломанную деталь, затем поднял с пола свой портфель и положил в него мешочек и альбом. Теперь нашлось почти все: молоток, микрофон, перчатки, обрывок газеты, деньги… Не хватало лишь ключей от машины.

Ирена опустила руки, тяжело вздохнула и протянула голосом обиженного ребенка:

– О господи, когда же все это кончится?

Рандер посмотрел на нее, потом на Расму, наконец проговорил как бы про себя:

– Будем надеяться, что скоро…

Расма Инсберга бросила на Гирта короткий испытующий взгляд, отвернулась и, еще раз усмехнувшись, сказала:

– Теперь вам, очевидно, придется допрашивать Дину…

Рандер услышал в ее голосе откровенную иронию, но не подал виду.

– Да, с Диной Уласе я поговорю.

Ирена встрепенулась.

– Я позову ее! Ладно? – взволнованно вызвалась она.

– Пожалуйста, позовите, – кивнул Гирт и тут же предупредил: – Только я вас обеих попрошу – о найденных вещах никому ни слова.

При этих словах он посмотрел на Ирену. Та горячо закивала головой и сразу заспешила к дверям. Хозяйка медленно последовала за ней. У порога Расма повернулась к нему и сказала:

– Я тоже надеюсь, что скоро это кончится… Кстати, если хотите, я могу передать Дине, чтобы она не, приходила.

– Нет, почему, я ведь все равно собирался поговорить с ней.

– В самом деле? – В глазах Расмы промелькнуло удивление. – Ну, воля ваша. – Она пожала плечами, вышла и затворила дверь.

Вошла Уласе. Рандер отметил, что морщинки на лице актрисы стали

заметнее, а под глазами появились темные круги.

– Вы хотели мне что-то сказать? – спросила она усталым голосом.

– Да. Присядьте, пожалуйста!

– Ничего, насиделась за эту ночь достаточно.

Уласе подошла к окну и достала из сумочки сигарету. Гирт проворно чиркнул спичкой. Актриса поблагодарила кивком головы, какие-то секунды задумчиво следила за расползающейся струйкой дыма, а затем сказала:

– Я, пожалуй, слишком много курю… – Она грустно улыбнулась. – Однако вся эта история начинает мне порядком действовать на нервы. Уже одно пребывание в доме, где находится покойник, скажем прямо, отнюдь не радость… Но мало того, я вынуждена всю ночь напролет сидеть под одной крышей с убийцей! Притом, так сказать, свежеиспеченным… Если бы я хоть знала, кто это! – Дина Уласе кисло улыбнулась. – На сцене подобные ситуации разрешаются куда легче. А тут – смотришь на кого-нибудь и думаешь: он ли?… А может быть, вон тот. А может быть, этот, рядом со мной? – Ее передернуло. – Временами невольно мороз дерет по коже! Ну, а вы до чего допытались? Наверняка у вас должны быть какие-то конкретные выводы?

Рандер усмехнулся:

– А как же! И не только у меня одного. Ирена, например, сейчас думает, что преступница – вы.

– Да? Ну, откровенно говоря, это в ее стиле. И, если не секрет, как она напала на столь блистательную идею?

Вместо ответа Гирт спросил:

– Сегодня в столовой вы смотрели альбом индийского искусства?

– Этих обворожительных женщин, которых Ирена подарила Юрису? Да, смотрела. И что же?

После того, как Рандер, поколебавшись, рассказал в двух словах о находке Расмы, актриса секунду помолчала, затем рассмеялась:

– И посему Ирена теперь пребывает в полной уверенности, что это засунула туда я? Н-да!… – Она сочувственно покачала головой. – Оказывается, она еще глупее, чем мне представлялось до сих пор. Даже верить не хочется! Видно, не зря говорят, что глупость – единственное явление на свете, не знающее границ…

Гирт снова улыбнулся и спросил:

– Когда же это было?

– Когда я там сидела? Давно. После полудня. Часов эдак в пять. Точнее сказать не могу. Словом, это было еще до того, как мы принялись за торжественную трапезу. Помню, – в тот момент почти все слонялись по залу, вовсю орало радио, а сам юбиляр с кем-то ссорился в коридоре. Вскоре из кухни вышла Расма с кувшином лимонада в руке и, проходя мимо, пригласила меня, а потом и всех остальных к столу. Честно говоря, давно уже было пора – я успела проголодаться, как волк! Я оставила книгу на телефонном столике и заторопилась в зал, чтобы поскорее занять место за столом.

– После этого, позже, вы еще видели этот альбом?

Дина Уласе подумала, затем покачала головой:

– Откровенно говоря, я не присматривалась, но, кажется, он больше мне на глаза не попадался.

– Вы как будто упомянули, что Юрис с кем-то ссорился в коридоре?

– Да. Не то чтобы ссорился, это чересчур сильно сказано. Вообще они разговаривали довольно спокойно. Лишь раз Юрис повысил голос.

– Кто был второй?

– Этого я не знаю.

– И о чем они разговаривали?

– Тоже не знаю. Слышала только – Юрис сказал громче обычного что-то о платине.