Ночь на причале
Шрифт:
Я горжусь тобой.
Сет быстро взглянул на Этана и тут же отвернулся.
– Ну, знаете, я вроде как люблю ее. Не то чтобы я хотел увидеть ее голой и все такое, – поспешно добавил он. – Просто…
– Я понимаю. – Этан прикусил кончик языка, подавляя смешок. Ему сразу стало легче, гораздо легче, чем после глотка ледяного пива в жаркий день. – Ты любишь ее, как сестру. Хочешь для нее всего самого лучшего.
– Да. – Сет вздохнул. – Да, наверное, так. Этан задумался, затем серьезно сказал:
– Любой сорвался
– Я оскорбил ее. Я хотел ее оскорбить.
– Если хочешь наладить отношения, тебе придется извиниться.
– Вряд ли она теперь захочет со мной разговаривать, – удрученно произнес Сет.
– Она хотела побежать за тобой сама, а сейчас, я думаю, мечется по двору и сходит с ума.
Сет так судорожно втянул воздух, что вдох прозвучал как рыдание, и им обоим стало неловко.
– Я изводил Кэма, пока он не привез меня домой за бейсбольной рукавицей. И когда я…, когда я увидел вас там, это было, как будто я вернулся к Глории…
Туда, где секс – бизнес, безобразный, грязный бизнес.
– Трудно забыть все это или поверить, что может быть иначе, – осторожно сказал Этан. Со своими воспоминаниями он не справился до сих пор. – Только если любишь, секс становится правильным и чистым.
Сет шмыгнул носом, вытер глаза.
– Чертовы комары.
– Да, дерьмо.
– Я заслужил хорошую взбучку за все те гадости, что сказал.
– Ты прав. В следующий раз я обязательно тебя выпорю, а теперь пошли домой.
Этан встал, отряхнул джинсы и протянул руку. Сет посмотрел ему в глаза, увидел доброту, терпение, сочувствие – чувства, которые в своей прежней жизни встречал очень редко и презирал. Тогда презирал.
Сет автоматически вложил ладошку в широкую ладонь Этана и пошел с ним к тропинке.
– Почему вы не ударили меня сразу? «Бедный малыш, – подумал Этан, – слишком много ударов ты получил за свою короткую жизнь».
– Может, я боялся, что ты меня одолеешь.
Сет фыркнул и яростно замигал, пытаясь подавить снова подступившие к глазам слезы.
– Дерьмо!
Этан вытащил бейсболку из заднего кармана джинсов Сета и натянул ему на голову.
– Ты, конечно, маленький, но чертовски изворотливый шельмец.
Когда они подошли к краю леса, Сет вздохнул несколько раз, собираясь с силами.
Как и предсказывал Этан, Грейс бродила по двору, зябко обхватив себя руками. Увидев их, она быстро шагнула вперед, остановилась.
Этан почувствовал, как вздрогнула рука Сета в его руке, и ободряюще сжал ее.
– Вы быстрее помиритесь, если ты не будешь объяснять, а просто ее обнимешь. Грейс любит обниматься.
Именно это Сет хотел сделать, но не решался.
Он поднял глаза на Этана, дернул плечом, откашлялся.
– Ну, если ты так считаешь…
И он бегом бросился через лужайку. Этан увидел, как осветилось улыбкой лицо
Глава 13
«Раз уж приходится вкалывать в выходные, – размышлял Филип, – то неплохо бы получать от работы удовольствие». Свою основную работу он любил, и больше всего его увлекала не деловая сторона рекламного бизнеса, а общение с людьми. Он прекрасно понимал и умел использовать их побуждения, знал, на какие кнопки и в какой момент нажать, чтобы они достали бумажники. А если вспомнить, что первую половину своей жизни он был вором, то можно считать его карьеру особенно успешной.
Накануне Дня независимости братья предоставили ему шанс проявить свои таланты – уговорить потенциального клиента заказать яхту. Как ни странно, он предпочел бы ручной труд.
– Не обращайте внимания на обстановку. – Филип взмахнул рукой с ухоженными пальцами, охватывая широким жестом огромное помещение с голыми балками, некрашеными стенами, ободранными полами и мощными лампами без плафонов. – Мы с братьями считаем, что полезнее вкладывать побольше сил в конечный продукт, и потому сводим собственные удобства к минимуму. Все – ради клиентов.
«Которых у нас в запасе на данный момент всего один, если не считать этого, еще не попавшегося на крючок», – мысленно добавил он.
– Хм-м, – произнес, потирая подбородок, Джонатан Крафт, представитель четвертого поколения фармацевтической династии Крафтов и большой любитель парусного спорта. Прадед этого баловня судьбы начинал с маленькой аптеки в бедном портовом районе Бостона. Затем семейный бизнес все разрастался, в основном за счет быстрорастворимых анальгетиков и аспирина, и превратился в огромную империю.
Высокий, подтянутый, загорелый, с безупречной стрижкой, тридцатипятилетний Джонатан выглядел именно тем, кем был: богатым представителем привилегированного класса, привыкшим удовлетворять все свои прихоти. В убогом амбаре, служившем Куинам верфью, он в своих светлых брюках из твида с итальянским кожаным ремнем ручной выделки, туфлями тоже ручной работы, темно-синей сорочкой с открытым воротом и массивным золотым «Ролексом» казался чужеродным созданием.
– Вы занимаетесь этим бизнесом всего несколько месяцев.
– Официально, – возразил Филип, сверкнув обаятельнейшей улыбкой, маскировавшей проницательный взгляд.
Рядом с Крафтом он не испытывал ни малейшей неловкости, ничуть не уступая ему ни в манерах, ни в одежде. Модно подстриженные золотистые волосы не просто подчеркивали классическую красоту его лица, а придавали ему более мужественный вид. Фил тоже выглядел тем, кем был, то есть стал: удачливым бизнесменом, благополучным и уверенным в себе человеком, одинаково хорошо чувствующим себя и в городском офисе, и на морских просторах.