Ночь над землей
Шрифт:
Сидеть с каменным лицом и то было трудно, а ответить «Не-а» — вообще выше человеческих сил.
«Значит, вы без
Тут опять грохало, и трудное становилось невозможным. Отец специально клал у своей тарелки тяжелый половник — сколько раз он бил им меня по макушке, просто не счесть.
«Все равно смешно?»
Странно, но факт: когда тебя колотят увесистым половником, становится только веселее. Мы с сестрами просто животы надрывали, сползая на пол, давясь молоком — оно брызгало из наших ртов и ноздрей. Когда подавляешь порыв, он становится еще неукротимее. Иногда
Неужели уже сорок лет прошло? Мысль о сестрах и себе самом — какие мы тогда были желторотые, какие беспечные — отрезвила меня, и через минуту, несмотря на Криса Рока, теперь уже я рыдал в самолете, выполняющем ночной рейс Нью-Йорк-Париж. Я вовсе не пытался оттянуть внимание на себя — мне требовалось поплакать всего одну-две минуты. Но в этот миг мы были в одинаковом положении: двое взрослых мужчин в удобных креслах, каждый хлюпает носом в своей собственной элитной лужице света.