Ночь накануне свадьбы
Шрифт:
Гейбриел поднял руку:
– Это наше дело.
– Нет, Гейбриел. Ты не прав, – возразил Броуди. – Мы все страдаем от проклятия. Мы вправе знать, продлится ли оно еще двадцать лет?
Кэтрин смотрела на Фенеллу, на ее лицо, полное горечи и разочарования, и стыд переполнял сердце. Это эгоистично. Те самые люди, которые были так внимательны, так дружелюбны к Кэтрин, теперь смотрели на нее с обидой и подозрением. Ее ничто не ждало в Англии. Почему она все еще колеблется? Это место могло бы стать ее будущим
Броуди со злостью повернулся к Кэтрин:
– Если мой сын умрет, это будет твоя вина, Кэтрин Депфорд. – Он опустился на скамью и закрыл лицо руками.
– Но он не умрет, – сказала Фенелла.
– Она должна выйти за него. – Вивиан вошла в холл. Выражение ужаса на ее лице поразило Кэтрин. – Мы не можем позволить ей повторить ошибку матери.
– Как ты можешь поступать так? – Голос Фенеллы дрожал. Слезы текли по ее щекам, глаза горели злостью и осуждением. – Как ты можешь снова обрекать нас на этот ужас?
Ловушка захлопнулась. Всюду, куда смотрела Кэтрин, она видела лица, злые и полные страха, – от потрясенного лица Фенеллы до замкнутого лица Джин.
Унижение омыло Кэтрин ледяной волной.
Гейбриел не сводил с нее глаз. Ее серо-голубые глаза были широко распахнуты, губы дрожали. Нет, она не станет плакать, его Кэтрин. Она будет высоко держать голову и с достоинством встретит осуждение. Ее не сломить этим. Она не станет рыдать. Она крепко стоит на земле и несет ответственность за свои поступки.
Его сердце переполняла гордость.
– Мы все беспокоимся, – сказал он, подходя к Кэтрин. Остановился и взял ее руку. Кэтрин удивленно заморгала, и он улыбнулся ей, прежде чем снова повернуться к своим родным. Ее рука по-прежнему лежала в его руке.
– Все мы молимся за ребенка Броуди и Мейры.
– Когда вы собирались объявить нам? – потребовала мать. Его сердце сжалось при виде ее щек, влажных от слез. – Когда ты приведешь ее в дом… Мы все верили, что с проклятием будет покончено.
– Мы не должны страдать из-за прихоти одной девушки, – горячился Броуди. – Она позорит свое имя, впрочем, то же самое совершила ее мать.
– Я – тот, кто отвечает за это. Я – вождь Фарланов. – Дональд вышел вперед, стиснув зубы и играя желваками. – Она еще очень молода, и ей чужды наши обычаи, Твое сердце преисполнено боли, Броуди Александр, и ты винишь во всем мою внучку.
– Она одна может остановить это чертово проклятие!
– А ты уверен, что причина в проклятии? – с вызовом проговорил Дональд. – Многие женщины и прежде рожали детей.
– Ты, старый… – Броуди бросился к Дональду. Гейбриел оставил Кэтрин и встал между ними.
– Прекратите, – мягко сказал он.
Броуди молча опустил кулак, но его гнев не испарился.
– Брат мой! – Гейбриел положил руку на плечо Броуди. – Это не поможет твоему сыну.
Броуди процедил сквозь зубы:
– Я
– Знаю, ты не хотел. – Гейбриел переводил взгляд с одного на другого. Его тон не терпел возражений. – Кэтрин свободна в своем выборе, никто не будет заставлять ее принимать нужное нам решение.
– Но проклятие… – опять начал Броуди.
Гейбриел перехватил его взгляд, и сердце сжалось от сочувствия к другу. Он не винил Броуди за гнев и переживания, которые вывели его из себя. Видимо, мальчик умрет. Никто не в силах перенести такое.
Если бы Гейбриел был на месте Броуди, то набросился бы на любого, попадись он ему под руку.
– Если вы обвиняете Кэтрин, то должны обвинять и меня. Это я настоял на том, чтобы вы приняли ее как заблудшую дочь, хотя знал, что она еще ничего не обещала мне. – Он протянул руку, и Кэтрин взяла ее.
– Простите, – тихо проговорила она, – я не хотела никого обидеть.
– Пойдем. Нам всем надо отдохнуть. – Он повернулся и повел ее из холла.
«Господи, какая же я эгоистка!»
Кэтрин слепо следовала за Гейбриелом, поднимаясь вверх по лестнице, которая вела в ее комнату. Эти люди делили с ней все, что имели, ожидая, что она поможет изгнать зло, которое калечит их жизнь. И не делали из этого секрета. А она воспользовалась их добротой, на самом деле не собираясь выполнить то, что они ждали от нее.
Может быть, дело в том, что дочь всегда повторяет то, что сделала ее мать? Пренебрегая проклятием, Глинис сбежала от алтаря с отцом Кэтрин, бросив своего жениха. И этот эгоистичный поступок повлек за собой неминуемые последствия. Может быть, дядя Гейбриела был настолько подавлен предательством невесты, что довел свои земли до полного упадка? Или все дело в проклятии? Так или иначе, но судьба обоих кланов изменилась после поступка ее матери, поэтому эти люди верили, что если Кэтрин выйдет за Гейбриела, это вернет их земле процветание.
Они делились с ней своей скудной едой и одеждой. Они готовы были отдать ей все без оглядки, веря, что она станет той, которая отведет от них страшное проклятие. Она принимала все, не собираясь ничего отдавать взамен. И сейчас, когда они поняли это и когда кто-то позволил себе несколько горьких слов в ее адрес, Кэтрин стало стыдно прежде всего перед самой собой.
Она недооценивала Гейбриела, считая безответственным и поспешным его решение сделать все возможное для своего клана. Теперь же обнаружила мужчину с сильным характером и благородством, какого ей не доводилось встретить в Лондоне. Она боялась, что муж не станет заботиться о ней, если безумие овладеет ею. Но такое никогда не случится рядом с Гейбриелом Макбраденом. Она узнала его истинный нрав, наблюдая, как он ведет себя с людьми. Этот человек готов забраться на вершину горы ради того, кого любит.