Ночь наслаждений

Куин Джулия

Дэниел оглядел деревья, окружавшие поляну, зеленую-зеленую траву под ногами… Наконец взгляд его упал на Хью Прентиса и стоявшего рядом человека. Оба осматривали пистолет. Солнце взошло минут десять назад, и утренняя роса все еще льнула к каждой поверхности.

– Немного поздно для этого, не находишь?

– Дэниел, это идиотизм. Ты не в том состоянии, чтобы стрелять. Возможно, ты еще не протрезвел после вчерашнего.

Маркус с тревогой смотрел на Хью.

– Он назвал меня шулером.

– За это не стоит

умирать.

Дэниел закатил глаза:

– О, ради всего святого, Маркус. Не собирается же он меня пристрелить!

Маркус с тревогой оглядел Хью.

– На твоем месте я не был бы так уверен.

Дэниел рассеял его волнение, в очередной раз закатив глаза:

– Он промажет.

Маркус покачал головой и пошел к середине поляны, на встречу с секундантом Хью. Дэниел наблюдал, как они осматривают пистолеты и беседуют с хирургом.

Кто, черт возьми, додумался пригласить лекаря? На дуэлях никто и никогда не целится как следует. Ранить кого-то весьма затруднительно.

Вернулся помрачневший Маркус и отдал Дэниелу пистолет.

– Постарайся не убить себя, – пробормотал он. – Или его.

– Угу, – кивнул Дэниел, стараясь выглядеть как можно более беспечно. Он занял место у отметки, поднял руку и стал ждать отсчета.

Один.

Два.

Тр…

– Черт подери, ты в меня попал! – взвизгнул Дэниел, в бешенстве уставившись на Хью. Глянул на свое плечо, из которого сочилась кровь. Пуля попала в мышцу, но, господи боже, как больно! И к тому же это правая рука. – Дьявол, о чем ты только думал! – завопил он.

Хью молча стоял, глядя на него как идиот, словно не понимал, что пуля может ранить.

– Проклятый кретин, – пробормотал Дэниел, поднимая пистолет и готовясь стрелять. И прицелился в сторону, туда, где стояло прекрасное толстое дерево, куда можно было всадить пулю. Но тут подбежал хирург, что-то лепеча. Дэниел повернулся к нему, поскользнулся на мокрой траве, палец застыл на спусковом крючке – и тут раздался выстрел.

Черт, от этой отдачи боль пронзила руку.

Хью взвыл.

Дэниел мгновенно оледенел и с нахлынувшим ужасом уставился на то место, где только что стоял Хью.

– О боже!

Маркус и хирург уже бежали туда. Кровь была повсюду, так много крови, что Дэниел даже с другого конца поляны видел, как она пропитывает траву. Пистолет выскользнул из его пальцев, а сам он, словно в трансе, двинулся вперед.

Господи милостивый, неужели он только что убил человека?

– Принесите мой саквояж! – крикнул хирург, и Дэниел сделал еще шаг. Что ему теперь делать? Помогать? Но Маркус уже хлопочет над Хью вместе с его секундантом. И кроме того, разве не Дэниел только сейчас ранил Хью?

Так ли должен поступать джентльмен? Помогать человеку после того, как всадил в него пулю?

– Держитесь, Прентис, – взмолился кто-то. Дэниел снова шагнул вперед,

еще и еще, пока едкий запах крови не ударил в нос.

– Перевязывайте потуже, – сказал кто-то.

– Он потеряет ногу.

– Все лучше, чем потерять жизнь.

– Необходимо остановить кровотечение.

– Нажмите сильнее.

– Не теряй сознание, Хью.

– Кровь не останавливается!

Дэниел слушал все это, хотя не различал голосов. Но это не важно. Хью умирает, прямо здесь, на траве, и это он убил его.

Но это несчастный случай! Хью ранил его. А трава была мокрой от росы. Он поскользнулся.

Боже милосердный, знают ли они, что он поскользнулся?

– Я… я…

Он пытался говорить, но не находил подходящих слов. И к тому же только Маркус его слышал.

– Тебе лучше отойти, – мрачно заметил Маркус.

– Он…

Дэниел пытался задать единственный имевший значение вопрос, но задохнулся.

И упал без сознания.

Когда Дэниел пришел в себя, оказалось, что он лежал в кровати Маркуса с перевязанной рукой. Маркус сидел в ближайшем кресле, глядя в окно, за которым сияло полуденное солнце. Услышав стон очнувшегося Дэниела, он резко повернулся к другу.

– Хью? – хрипло спросил тот.

– Он жив. По крайней мере, это все, что я слышал, когда уезжал.

Дэниел закрыл глаза.

– Что я наделал? – прошептал он.

– У него вместо ноги кровавая каша. Ты попал в артерию.

– Я не хотел.

Звучало это жалко, но было правдой.

– Знаю.

Маркус повернулся к окну.

– Ты ужасный стрелок.

– Я поскользнулся. Трава была мокрой.

Он не знал, почему вообще это говорит. Все это не важно. Не важно, если Хью умрет.

Проклятье, они ведь были друзьями. Самый ужасный идиотизм в том, что они были друзьями. Он и Хью знали друг друга много лет, с первого семестра в Итоне.

Но он был пьян, и Хью был пьян, и все были пьяны, кроме Маркуса, который никогда не пил больше одной порции виски.

– Как твоя рука? – осведомился Маркус.

– Болит.

Маркус кивнул.

– И хорошо, что болит, – буркнул Дэниел, отводя глаза.

Маркус, возможно, снова кивнул.

– Мои родственники знают?

– Понятия не имею. Если и не знают, скоро узнают.

Дэниел с трудом сглотнул. Что бы ни произошло дальше, он станет парией, и это отразится на всей семье. Его старшие сестры замужем. Но дебют Хонории состоялся совсем недавно. Кто теперь на ней женится?

И он даже думать боялся о том, что станет с матерью.

– Я должен покинуть страну, – без обиняков сказал Дэниел.

– Он еще не умер.

Дэниел повернулся к другу, не в силах поверить прямоте такого заявления.

– Если он выживет, тебе необязательно уезжать, – пояснил Маркус.