Ночь Нептуна
Шрифт:
— У Роберта есть дом в Боровиковке, но мы постоянно тут находимся, практически живем в одном из номеров. Я сюда его привезу. Паш кто ее убил?
В ответ Павел Петрович развел руки и наморщил нос.
— Ты же поможешь нам? — В голосе его подруги звучала надежда.
— Мне бы очень хотелось помочь… А скажи, ты знаешь, где живет отец Роберта?
— В Гродине.
— Адрес знаешь?
На пляже было уже жарко и людно, а напоминаний о ночном шторме почти не осталось. Клочья высохших водорослей еще валялись вдоль линии
Оглядевшись, Паша разглядел вдалеке за пляжем отеля мусорные контейнеры. Он направился к ним и к людям — мужчине в закатанных спортивных штанах и женщине в выцветшем трикотажном халате, которые перекладывали наполненные черные мусорные мешки в эти контейнеры.
— Прошу прощения, — обратился Паша к ним, — вы в мусоре мой бумажник не находили?
Они его не находили. Тогда Седов попросился порыться в контейнерах. Уборщики пляжа удивились, постарались убедить его в том, что они каждый предмет с песка поднимали своими руками и бумажника не видели, но рыжий парень оказался очень упрямым.
Взявшись за поиски, Паша взмок буквально через пять минут. Он не знал, что ищет, а металлические ящики, простояв несколько часов на солнечном свете, разогрелись, как печи. Кроме того, от слабости и смрада, который издавали отходы пляжной деятельности людей, кружилась голова.
Неожиданно зазвонил телефон. Скатившись с контейнера, Паша плюхнулся на песок, выудил мобильник из кармана.
— Паша, меня арестовали… или задержали… не знаю…
— Тебя обвиняют в убийстве Ираиды?
— Ну, они не говорят… Паш, что делать?
— Вызывай адвоката, поняла? Я уеду ненадолго, а ты ничего не бойся. Они не смогут держать тебя долго, нет улик. Не нервничай, держись.
— Ладно, ладно… да… адвокат… я не подумала.
Было ясно, что Лена не обнаружила в себе достаточно душевной щедрости, чтобы простить Виктории ту зуботычину на автовокзале в Боровиковке. Она отомстила жене своего спонсора, верно сообразив, что после смерти Ираиды Роберт не даст ей ни копейки.
А уехать в тот день Седову не удалось. В справочной автостанции ему нервно объяснили, что автобусов до Гродина сегодня нет. Нет и проходящих рейсов. Паша подумал было нанять в шоферы Киру, но решил, что это уж слишком.
Вечером он снова вернулся к контейнерам и продолжил операцию «Найди то, не знаю что». Часам к десяти вечера, когда солнце утонуло в море, выплеснув на небо прощальный красный блик, Седов постиг очередную банальную мудрость: неясная цель приводит к непонятным результатам. А в его случае — никуда не приводит.
Напоследок он загнал под ноготь рыбью кость, долго доставал ее грязными пальцами, а достав, сердито плюнул. Такие ранки обычно долго напоминают о себе и о глупости человека, который не принял элементарных мер безопасности.
У него остался всего один неисследованный контейнер.
Воспоминания о мусоре Паша отмыл со своего тела в номере, шорты выстирал в шампуни под душем. Но ощущение запаха, исходившего из контейнера, ему мерещилось еще долго, отчего он время от времени подозрительно себя
Перед душем снял повязку с руки, покрутил ею, надавил пальцем в то место, где раньше болело больше всего, — оказалось, терпеть уже можно.
«Как на собаке!» — восхитился он.
Переоделся, расчесал влажные рыжие волосы, заглянул в зеркало. Его внешний вид соответствовал самочувствию. А самочувствие было нормальным.
Он собирался прогуляться до Боровиковки, где у него было дело — визит к одной своей знакомой. Для этого визита он запасся бутылкой водки.
Тетя Света встретила Пашу как старого знакомого. Пригласила войти, обрадовалась презентованной бутылке. Но ее гостеприимством Седов пользовался не долго. Попросил только фотографию Наташи. Тетя Света ушла в соседнюю комнату и вернулась с дешевым маленьким альбомчиком. Из снимков ее дочери гость выбрал одну фотографию, сделанную в день шестнадцатилетия девушки.
Пообещав вернуть фотографию, Паша попрощался и откланялся.
Возникшая в его мозгу идея требовала осмысления. Для этого он собрал фотографии всех трех пропавших девушек. Фото Кристины, которое принесла ему Кира, хранилось у него в номере. Портрет Ираиды Паша попросил у Вики еще сегодня днем. Вика пообещала оставить его у секретаря своего мужа. Вернувшись в отель, Седов зашел в приемную Роберта и забрал конверт с фотографией.
В своем номере Паша положил на стол три портрета — Наташи, Кристины и Ираиды — в ряд и стал рассматривать. С первого взгляда было ясно: девушки абсолютно разные.
Скромненько одетая, но открыто улыбающаяся Наташа казалась воплощением простоты и наивности. Она была снята во дворе своего дома. Рассматривая ее лицо, Седов подумал, что вряд ли она была слишком умной, но совершенно точно была доброй, покладистой и неизбалованной. Иными словами, идеальной жертвой для человека, имеющего самые отвратительные цели. Совершенно иное впечатление производили две другие девушки.
Фотограф «Красного отдыхающего» запечатлел Кристину в холле отеля, где она, прижимая к груди букеты цветов, выражала бурную радость по поводу своего прибытия в «Зарю коммунизма». Она выглядела типичной хорошей девочкой, но, зная о ней то, что знал Паша, становилось ясно, что Кристину лучше всего характеризовала поговорка «В тихом омуте черти водятся».
И об Ираиде у Павла Петровича мнение уже сложилось. Фотография, где она позировала в обтягивающем ее развитые формы платье, стоя на каменном бордюре, была вполне в стиле этой девицы.
Все три девушки родились и выросли в совершенно разных условиях. Наташу воспитывали в деревенской среде, в очень небогатой семье, но Паша был уверен, что мать очень любила девочку. Одевалась Наташа просто, если не сказать бедно. Образованием тоже не могла похвастаться.
Кристина росла в городе, в семье обеспеченной, стабильной, но не слишком крепкой. Марьяна считала, что девочка соглашалась на любые сомнительные предложения мужчин в поисках любви из-за собственной закомплексованности. Похоже, ей не хватало родительской любви, впрочем, как и третьей жертве — Ираиде.