Ночь огней

Хоффман Элис

Джоди смотрит на него.

— Наверное, мне подарят Заботливого мишку на Рождество, — объявляет Саймон.

— Какого еще великана? — спрашивает Джоди.

— Не знаю, — говорит Саймон.

Они смотрят на елку. Хотя изо рта у них идет пар, на Рождество со снегопадом можно не рассчитывать.

— Великаны вечно где-то шляются в самый нужный момент, — говорит Джоди.

Саймон кивает.

— Они боятся людей.

— Саймон, пойдем, — кричит Андре.

Они собирались спрятать подарки в кухонные шкафчики, пока Вонни заворачивает свои на веранде. Андре последние пару

дней доставлял заказы Вонни — за неделю перед Рождеством она продает больше керамики, чем за весь год. Он извинялся перед владельцами магазинов, которые спрашивали, почему больше не видят ее: она работает день и ночь, чтобы закончить заказы, у нее болит горло, болит голова, она в отпуске. В этом году Вонни боялась, что не сможет ходить по магазинам за рождественскими покупками. Андре пришлось ждать ее у магазинов, поставив машину у входа, на случай если в нем возникнет необходимость. Он установил жене четкие временные рамки: в каждом магазине — не более шести минут и бегом обратно в пикап. Предполагается, что он не в курсе, что она ему купила. Но из обувного она вышла с такой большой коробкой, что в ней совершенно точно мужские ботинки.

— Мой папа может тебе помочь, — говорит Саймон Джоди.

— Да ладно, — отвечает Джоди. — Я справлюсь.

— Папа! — кричит Саймон и машет руками вверх и вниз, как будто сам себя заводит.

Андре сует руки в карманы и идет через лужайку.

— Смотрю, ты любишь рождественские елки, — говорит он Джоди, старательно глядя мимо нее на дерево.

— Я точно выбрала другую, — отвечает Джоди.

Поразительно, но ее голос совершенно спокоен.

— Иди сюда, помощник, — говорит Андре Саймону.

Он указывает сыну на верхушку ели и велит держать ветки — так Саймон будет считать, что помогает. Затем Андре поднимает елку и тащит ее по ступенькам.

— Ты не обязан, — говорит ему Джоди.

— Знаю, — отвечает Андре. — Но я уже начал.

Джоди берется за длинные ветки и помогает пронести елку в дверной проем. Джоди прекрасно представляет, что ее ждет; весь вечер придется сметать с пола иголки. Элизабет Ренни просит быть поосторожнее, чтобы не потянуть спину. Она достает сумочку и роется в кошельке.

— Большое спасибо. — Она протягивает Андре пятидолларовую банкноту.

Андре пятится и мотает головой. Если бы не Саймон, он позволил бы Элизабет Ренни самостоятельно сражаться с елкой, лишь бы не встречаться с Джоди.

— Тогда отдайте мальчику, — говорит Элизабет Ренни, когда Андре отказывается от денег. — Он помогал.

Саймон берет деньги без размышлений.

— Спасибо, — подсказывает ему Андре.

— Спасибо, — говорит Саймон миссис Ренни.

Саймон выбегает из двери, пока у него не отобрали деньги. Элизабет Ренни почему-то чувствует себя лишней на собственной кухне. Между Джоди и Андре явно что-то происходит, и миссис Ренни берет пальто с крючка и выходит вслед за Саймоном на крыльцо. Она закрывает за собой вторую дверь. Оставив внучку и соседа на мгновение наедине, она становится соучастником.

— Что ты хочешь купить? — спрашивает миссис Ренни у Саймона. — Самосвал?

— Не-а. — Саймон балансирует на последней обледенелой ступеньке. — Кровать для

крольчихи.

На кухне у Андре и Джоди горят руки от еловых иголок.

— Прости меня, — говорит Андре.

— Ерунда. — Джоди понятия не имеет, за что он извиняется.

— Вовсе нет, — возражает Андре. — Если бы я был другим человеком…

Он умолкает. Бессмысленно говорить и даже думать о подобном.

Джоди видит, что он нервничает. Он все время оглядывается на ее бабушку, которая стоит за дверью и отвлекает Саймона.

— Я собиралась все ей рассказать, — произносит Джоди.

Андре молчит и не шевелится, но совершенно ясно, что он в ужасе.

— Но передумала.

Вообще-то Джоди передумала только сейчас.

— И слава богу, — говорит Андре.

Его бросает в пот.

— Папа! — кричит Саймон с крыльца.

Элизабет Ренни поворачивается к ним с виноватым видом. Разве можно надолго занять разговором такого мальчика, как Саймон, вечером перед Рождеством?

— Счастливого Рождества, — говорит Андре Джоди.

Он почти видит серебряную цепочку у нее на шее, слышит, как звенит колокольчик, когда она наклоняется зашнуровать ботинки или поворачивается на бок в кровати. Он теряет равновесие и, когда Элизабет Ренни заходит в дом, быстро и совершенно неожиданно обнимает Джоди. Потом поспешно спускается с крыльца, хватает Саймона в охапку и бежит через лужайку. Саймон откидывает голову назад и визжит от радости. Облака закрывают луну, пока Саймон подпрыгивает вверх и вниз в отцовских руках. Зайдя в дом, они маршируют на месте, стряхивая снег с ботинок. Нельсон стучит хвостом по полу в знак приветствия. Саймон расстегивает куртку, швыряет на стул и бежит в гостиную к матери.

— Не подглядывай! — кричит Вонни.

Андре стоит в дверях и видит, как Вонни запихивает завернутые подарки под диван. Саймон стоит рядом, закрыв руками глаза. Крольчиха свернулась клубочком на одном из старых свитеров Андре на журнальном столике и дергает ухом во сне.

— Я видел! — ликует Саймон, не отнимая рук от глаз. — Я видел Заботливого мишку!

Вонни смотрит на Андре и улыбается. Когда Саймон ляжет спать, Андре придется отправиться на поиски еще открытого магазина. Они надеялись, что сын забудет про Заботливых мишек, но это не случилось. А поскольку в жизни его ждет немало разочарований, не стоит добавлять к ним еще одно.

Великан не знает, как влюбляются другие люди. Они страдают от бессонницы? Теряют аппетит? У них звенит в ушах? Великан легко засыпает в своей большой деревянной кровати, ест на завтрак хлопья и тосты, слышит из другого конца дома, как падают капли из неплотно закрытого крана на кухне. Его жизнь не изменилась: он ухаживает за курицами, убирается в доме, рисует миниатюры. Единственная разница в том, что раз в неделю, глухой ночью, он проходит три мили с корзиной яиц и не возвращается до рассвета. Иногда так холодно, что приходится надевать две пары перчаток, но прогулка неизменно прекрасна. Дорога искрится льдом, кора дубов — самородным серебром. Но обратный путь ужасен, бесконечен и покрыт мраком. По возвращении домой великан лишается сил и спит до полудня.