Ночь Охотника
Шрифт:
– Гвен!
– крикнул он, когда дроу позади схватки подняла еще одно копье.
Она замахнулась, но не бросила. На нее прыгнула боевая шестисотфунтовая пантера.
Дзирту было некогда на это смотреть, его сабли кружились и лязгали, работая спереди и сзади, отвечая на внезапные удары. Он пытался оценить своих противников, понять, который слабее и уязвимей. Но эти дроу не были новичками в бою, вскоре осознал он, и, по-видимому, нередко сражались бок обок, и единственное, что Дзирт мог сделать, это не давать им передышки.
Он понял, что
Но затем он увидел драуков, один из них кинулся к Гвенвивар, и он предупредил ее об опасности.
Дверь камеры распахнулась, напугав женщин дроу внутри. Они подскочили, обернулись и уже начали творить заклинания, но потом они увидели, что это одна из них, жрица, которую они послали на разведку.
– Кузня, леди!
– крикнула Береллип молодая дроу.
Береллип Ксорларрин пожевала губу и безмолвно прокляла своего амбициозного брата и этого глупца Тиаго. Они взяли слишком многих на свою охоту. Они оставили К'Ксорларрин уязвимым.
– Соберите стражей из шахт и всех рабочих-гоблинов, - приказала она.
– Где Йеррининэ?
– Он пошел сражаться вместе со своими драуками, - сообщила молодая жрица, и Береллип кивнула.
Береллип начала отвечать, готовая определить своих сестер в соответствующую боевую группу, дабы поддержать их союзников. Но даже раньше, чем она начала, она заметила, что губы молодой клирошанки шевелятся, будто она изо всех сил старается что-то сообщить.
– В чем дело? – потребовала она ответа.
– Бродяга, - пояснила молодая жрица. – Это Дзирт До’Урден пришел в К’Ксорларрин!
Глаза Береллип расширились, она втянула воздух и чуть не упала от поразительных новостей. Она оглянулась на своих сестер жриц и увидела, что все они в недоумении.
Она могла бы претендовать на приз, осмелилась подумать она, а не Тиаго Бэнр, ибо его выбор Сарибель?
– Соберите стражей!
– начала кричать она, но в ее мыслях неожиданно зазвучал водянистый голос.
«Они вам не по зубам», предупредил голос, и Береллип стала озираться в замешательстве. «Не занимайтесь бродягой, дочь Дома Ксорларрин. Он вам не по зубам».
– Метил, - прошептала Береллип.
– Леди?
– молодая жрица и другие клирошанки спросили в унисон.
Береллип несколько раз моргнула, пытаясь опять сосредоточиться на комнате. Она хотела поспорить с иллитидом, но не имела ни малейшего представления о том, как с ним заговорить, и это был он, она знала, и его предупреждение отдавалось эхом в ее мыслях.
– Мы идем, - сказала Береллип остальным.
– Воевать! – закричала одна.
– Нет!
– оборвала ее Береллип. Она повернулась к самым старшим и самым сильным из группы.
– Соберите всех наших солдат, - приказала она, а остальным она сказала, - Идем к шахтам. К шахтам и ниже.
– Вы бежите от отступника?
– посмела спросить одна жрица.
Но
– Он пришел один?
– Береллип спросила молодую жрицу, обдумывая предостережение Метила.
Она покачала головой.
– С-с союзниками, - пробормотала она.
– И Госпожа, там наши пропавшие родичи, сражаются на стороне Дзирта! – Она понизила голос.
– Они нежить, Госпожа, и их возглавляет вампир-дворф.
Береллип снова про себя прокляла своего брата и Тиаго, хотя ей пришло в голову, что, возможно, его армия действительно столкнулась с Дзиртом и была разбита. Неужели бродяга пришел в К'Ксорларрин через Тиаго? Это было уже слишком для нее, она не могла осмыслить это без дополнительной информации.
В любом случае, целью Береллип теперь был город, войска Ксорларрин в пределах К'Ксорларрин. Что останется от ее семьи, если она будет сражаться здесь и проиграет, как уверил ее иллитид? Что Матрона Зирит найдет по прибытии в пустые палаты, крушение всех ее надежд?
Береллип втянула воздух. Если она пойдет сражаться и проиграет, Матрона Зирит, вероятно, попадет прямо в ловушку!
Мало того, ей нужно выжить, нужно предупредить Матрону Зирит, нужно предупредить Мензоберранзан.
– К шахтам, - повторила Береллип, и она быстро пошла к выходу из ее личных покоев.
Безумие, подумал Энтрери, глядя налево, на наступающих спутников и несущееся их перехватить трио драуков.
Но даже это слово казалось слишком банальным, недостойным творящегося слева от убийцы хаоса, немертвые дроу сражались с живыми дроу и гоблинами, этот дикий дворф, бывший щитовой дворф Бренора, полагал Энтрери, продолжал купаться в крови врагов.
И если этого было не достаточно, чтобы свести Энтрери с ума, из воздуха, из облака дыма, от отзвука извилистого рога, появился контингент новых воинов, воинов-варваров, которые упали сверху, ударились об пол и бросились в бой.
Казалось, им было неважно с кем сражаться.
У каждого из них была пара топоров, они атаковали гоблинов и дроу, живых и мертвых, казалось, это не имело значения.
Берсеркеры, осознал Энтрери, и, быть может, они, в самом деле, пришли из Воинского Отдыха.
Убийца не знал, оставаться в клетке или найти способ присоединиться к рукопашной схватке. Он поднес свой металлический лом к замку и легко справился с тумблерами. Но когда клетка открылась, он держал ее плотно закрытой, до сих пор не уверенный в том, что ему следует предпринять, и, не желая обжечься молнией глифа Береллип.
Его нога и ребра, болевшие от побоев драука, подводили его. Он перенес больше веса на эту травмированную ногу, убедившись, что она выдержит его вес. Потом он успокоил свои мысли и дотянулся до своего сердца воина, решив игнорировать боль, если в этом возникнет необходимость.