Ночь открытых дверей
Шрифт:
– Ну почему я? – подался вперед Генка.
– Потому что я тебе не верю. – Завуч все еще занималась кольцами. Что там происходит с Кармашкиным, ее не волновало. – Потому что ты все придумал, а теперь сваливаешь на других. Потому что один ты мог решиться на такое. Достаточно аргументов?
– Недостаточно. – Генка отвернулся, чтобы не показывать Аделаиде, насколько он расстроен. А ведь не скажешь, что за все это время ему треклятый журнал даже в руках подержать не удалось.
– Хорошо. – Аделаида встала из-за стола. – Не забудь передать своим одноклассникам,
Кармашкин поежился. Ничего себе приговорчик ему вынесли! Да после такого уже никакая четверка по геометрии не спасет…
Не успел Генка шага сделать за порог, как на его шее повисла Семенова.
– Что ж теперь делать, Геночка? – громко всхлипывала она ему прямо в ухо.
– Отстать от меня. – Кармашкин пытался отцепить от себя Леночку, но она держалась крепко.
– Как же? – Семенова шмыгнула носом и вытерла залитую слезами щеку о его рубашку. – Он же убить меня обещал!
– Да кому ты нужна! – Бочком Генка стал пробираться подальше от кабинета завуча. Сегодняшнее пребывание в школе для него закончилось. Хватит с него экстрима.
– Как кому? – ахнула Семенова, расцепляя руки, чем тут же воспользовался Кармашкин – освободившись, он устремился к выходу, Леночка побежала за ним. – Клюквин сказал, что, если ты ему журнал не вернешь, мне не жить!
Да-да, что-то такое было. Клюква велел не трогать журнал, а то Семеновой будет плохо. Журнал снова кто-то стащил, значит, Леночке теперь придется отдуваться. Главное, непонятно, кому он еще понадобился? Илюхе он больше не нужен, Костик, наоборот, хочет, чтобы журнал вернулся на место, его, Генку, и Клюквина увела Аделаида. У кого, блин, такие руки загребущие, брать то, что плохо лежит?
Генка почесал в затылке. Жизнь становилась все сложнее и сложнее.
Леночка уже в голос рыдала у него на плече, окружающие с осуждением на него смотрели, думая, что он стал причиной этих слез.
– Ладно-ладно, не реви. – Генка торопился увести Семенову подальше от посторонних глаз. – Пойдем к тебе. – Леночка разразилась новой серией всхлипываний, так что пришлось пообещать ей что-то более существенное. – Да не тронет он тебя, не тронет, успокойся! Я все время буду рядом!
– Правда? – Леночка вытерла набежавшую слезинку, как-то подозрительно быстро успокаиваясь.
– Правда, правда, ты только орать перестань.
– И сегодня, и завтра? – жалобно спросила она.
– И послезавтра! – машинально продолжил Кармашкин, ища, куда бы ему увести слишком шумную Семенову, и вдруг встретился глазами с Вовкой Майсурадзе. Тот стоял вместе с Костиком и нехорошим взглядом посматривал на Генку.
– Ты посиди, я сейчас, – заторопился Кармашкин, толкая Леночку к ближайшей банкетке.
Он сделал шаг к Вовке, но тут его перехватил Илюха.
– Карыч, разговор есть, – поманил он его к себе.
– Разговор? – тут же нарисовалась рядом Семенова. – Стриж, не видишь, мы заняты! – В голосе ее слышалось раздражение.
– Подождешь! – Илюха выглядел как-то подозрительно
– Кармашкин? – Леночка уперла руки в бока. – В чем дело?
Генка переводил взгляд с Семеновой на Стрижа и обратно.
Да что, собственно говоря, происходит?
– Погоди! – сказал он Лене. – Я сейчас вернусь!
– Стриж, – с угрозой повторила Семенова. – Ты все помнишь?
– Отстань, – отмахнулся от нее Илюха, и Семенова отступила. – Слушай, тут такое дело, – быстро заговорил он, увлекая Генку за собой. – Я смотрю, тебя здорово прижали, поэтому хочу кое-что сказать. Ну, тогда, в первый день, в школу за журналом Прохоров лазил.
– А я знаю, – сухо отозвался Кармашкин.
– Ну да, – Стриж мелко закивал головой. – Я с ним договорился, вот он мне журнал и продал.
– И не только тебе!
– Ну да! – Илюха перешел на шепот. – Понимаешь, я думал, что Ксю журнал нужен. А оказалось, что не нужен. Обманула она меня…
– Погоди, погоди, – в Генкиной голове шевельнулась дельная мысль. – А ключи у Прохорыча откуда были? И как он узнал, что я тоже полезу в школу? Он же прямо у меня из-под носа увел журнал!
– Понимаешь… – не в силах больше смотреть на одноклассника, Илюха опустил голову. – Понимаешь… Ты только пойми, что я желал, как лучше сделать. Я даже подумать не мог, что так все получится. Наверное, и я в чем-то виноват. Но я же не хотел…
– Поберегись!
Из-за поворота выехала громыхающая тележка, на которой подсобные рабочие возили в столовую готовые завтраки. Сейчас она была пуста, и никаких рабочих рядом с ней видно не было. На большой скорости тележка неслась по коридору прямо на Илюху с Кармашкиным. Школьники с визгом кидались от нее врассыпную.
После всех ударов и падений Генка чувствовал странную заторможенность. Он с удивлением смотрел на приближающуюся колымагу и не шевелился.
– Бежим! – схватила его за рукав Леночка.
В последний момент они отскочили в сторону. Илюха исчез под железной платформой.
– Скорее! – орала Семенова, таща Генку за собой. – Ты что, не понял? Меня чуть не убили!
Как тележка могла убить стоящую в стороне Леночку, Кармашкин спрашивать не стал. Он просто отдался в ее руки, позволив себя увести. Он даже не успел посмотреть, что случилось с Илюхой, – вокруг него собралась толпа, и за их спинами ничего видно не было.
Вдвоем они выбежали из школы и помчались к калитке. Портфель и гитара остались в классе, но Генке сейчас было не до них.
– Как ты мог! – возмущалась по дороге Семенова. – Как ты мог оставить меня одну? На меня же в любую минуту могли совершить покушение! Я так рисковала!
– Мне надо сестру забрать. – Кармашкин перешел с бега на шаг. Он бы сейчас с большим удовольствием упал и не шевелился. Но ему еще предстояло много чего сделать – забрать Люду, спасти Семенову, найти журнал и, по возможности, осчастливить весь мир.
– Ну что ты с этой сестрой носишься, как с маленькой? – не сбавляя обороты, кричала Леночка. – Моя жизнь в опасности, а он лишь о себе думает!