Ночь с дьяволом

Карлайл Лиз

– Ох, Бентли, – прошептала она. – Ты все-таки вернулся домой.

Он почувствовал небывалое облегчение.

– Да, я вернулся домой, Фредди, любовь моя, – прошептал он, стараясь не заплакать. – Потому что там, где находишься ты, и есть мой дом.

Она пристально взглянула в его лицо.

– Значит, ты пришел прямо из Чалкота? – спросила она. – А в дом ты заходил?

И тут он почувствовал, что Фредди что-то смущает.

– Совсем ненадолго, – ответил

он. Она с облегчением вздохнула.

– Бентли… то, о чем я просила тебя, перед тем как ты уехал… Я передумала…

– Все в порядке, Фредди, – прервал он ее.

– Я хочу, чтобы ты знал, – торопливо заговорила она. – Я была не права. Совсем не права. Я передумала. Ты меня понимаешь?

Несмотря на сгустившиеся сумерки, он заметил слезы на ее глазах. И ему стало еще труднее сдерживать свои слезы.

– Фредди, любимая, только не плачь, – проговорил он, целуя ее. – Каждый раз, когда ты плачешь, я совершаю какую-нибудь невероятную глупость.

Но отвлечь внимание Фредди ему не удалось.

– Значит, я опоздала, да?

Заметив, как муж поморгал глазами, чтобы прогнать слезы Фредерика почувствовала себя ужасно виноватой. О возвращении Бентли она узнала случайно от одного из слуг в Бельвью и тут же поспешила домой с твердым намерением просить у него прощения. Но Бентли выглядел таким печальным и расстроенным, каким она никогда его еще не видела. Ни разу за все долгие годы, которые она его знала.

– Ох, Бентли, – прошептала она.

В нем не было больше гнева, а лишь накопившаяся за многие годы усталость, которая всегда присутствовала в его взгляде.

– Я это сделал, Фредди, – признался он хриплым голосом. – Я сделал то, о чем ты просила. И теперь испытываю облегчение, словно с души снял огромную тяжесть. Он сказал, что это была не моя вина. Оказалось, что все не так, как я думал все эти годы, а совсем наоборот. И я понял, что ты была абсолютно права. Я должен был рассказать ему про это. Должен был освободиться от тяжелого груза.

Она взглянула на него, и из глаз ее потекли слезы.

– Но я не имела права требовать от тебя такое, – смутилась она. – Я даже не понимала, насколько была не права! Бентли, почему ты молчал? Почему не сказал мне…

– О чем, Фредди?

– О том, что было у тебя в детстве… – У нее прервался голос. – Господи, чего я только себе не навоображала!

Он взял ее за плечи.

– С кем ты разговаривала, Фредди? – хрипло спросил он. – С Джоан? С Кэмом?

Она стойко выдержала его взгляд.

– С Кассандрой, – ответила она. – Я нашла ее тетради. Если знать, что ищешь, там можно найти ответы на все вопросы. Но я

поняла это, мой любимый, когда увидела дату на ее могильном камне. Это было настолько ужасно, что я с трудом смогла в такое поверить. Ведь ты был всего лишь мальчиком. Ребенком.

Он горько рассмеялся:

– Ребенком, говоришь? Ошибаешься. И мой отец так не думал. Он считал все это удачной шуткой. Ты и представить себе не можешь, Фредди, каким я был тогда. Я в мгновение ока из мальчишки превратился в мужчину.

Фредерика медленно покачала головой.

– Я просто не верю этому, – прошептала она. – Ребенка можно подвергнуть всякого рода мерзостям, но разве он способен их понять? То, что делал твой отец, предосудительно с точки зрения морали, Бентли. А то, что делала она, является с точки зрения церкви не чем иным, как кровосмешением.

Он вздрогнул, услышав это ужасное слово.

– Я знаю, что по этому поводу говорит церковь, Фредди.

– Значит, ты понимал это? Он помедлил.

– Нет. Откровенно говоря, не понимал. Она опустилась на траву, и он сел рядом.

– Ты должен простить себя, Бентли, – взмолилась она. – Ты должен понять, что не был виноват.

– Дай мне время, Фредди. Теперь я знаю, что смогу это сделать, – прошептал он, с удивлением осознав, что так и будет.

Некоторое время они сидели молча. Горизонт потемнел, на небе высыпали звезды. Бентли окинул взглядом плодородные земли, которые его семья обрабатывала в течение восьми столетий. Похолодало, близилась ночь. Вздохнув, он обнял жену и прижал ее к себе.

– В детстве я любил это место, Фредди, – тихо заговорил он. – Здесь было нечто вроде моего собственного маленького Эдема. Я делал что хотел, и никто меня не останавливал, не читал нотаций. Я скучал по матери, но не был несчастным. Я никогда не чувствовал себя заброшенным, скверным или нелюбимым. По крайней мере в то время. Мне можно было пригрозить лишь тем, что меня выгонят из моего маленького рая.

– Ты этого боялся? – спросила она. Не глядя на нее, Бентли кивнул.

– О да, – вздохнул он. – Каким-то образом я позволил ей убедить себя в том, что именно это намерен сделать со мной Кэм. Что он оторвет меня от всего, что я ценю и люблю. Думаю, что с тех пор я всегда боялся этого. Мне даже кажется, что временами я сам подталкивал его к этому, чтобы прекратить ужасное ожидание. Я всегда считал, что он меня ненавидит. Господи, я даже хотел, чтобы он ненавидел меня!

Фредерика, чтобы успокоить, погладила его по спине.

– Не может быть, чтобы твой брат ненавидел тебя.