Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь
Шрифт:
К тому времени Марина шесть-семь месяцев как находилась в Биробиджане, подсчитал я.
— Бешеный успех! Стадион ломился: народу не меньше пятидесяти тысяч. В основном евреи из Бруклина и Нижнего Ист-Сайта. Но и знаменитости: Эйнштейн, Чаплин, Томас Манн, Эдди Кантор, скрипач Менухин… Забавно, почти готовый черный список: Маккарти уже половину вышвырнул из страны… Но тогда Советы были в моде. И конечно, сам Михоэлс произвел впечатление. Потрясающий тип! Урод уродом, но голос, жесты просто гипнотизировали. Хотя он приехал к нам не в качестве актера, а как председатель Еврейского антифашистского комитета. Он старался внушить
Обычно Сэм был немногословен, а тут целая речь! Я расслышал позвякиванье рюмки. Мне б сейчас тоже не помешало выпить. Увы, бутылка, припрятанная в шкафчике, оказалась пуста. В последние дни я изменил многим своим привычкам.
Сэм нарушил молчание:
— Мои заметки интересней, чем статья. Они могут тебе пригодиться. Пошлю их с курьером.
— Спасибо.
— Но и там не все. Кое-что лучше было в ту пору не доверять бумаге.
— А сейчас можешь мне рассказать?
— Допустим.
Последовала пауза. Меня она не удивила: уже привык к его манере вести беседу. Теперь я стал догадываться, почему он поспешил мне звякнуть. Из кучи хлама на столе я выудил блокнот и карандаш. Затем, подождав, когда Сэм сделает очередной глоток, буркнул:
— Ну давай…
— Для Сталина Михоэлс был вроде Троянского коня. Дядя Джо, как никто, умеет замаскировать непролазную чащу красивыми деревцами.
— Что ты имеешь в виду?
— В начале войны мне заказали статейку о лагере под Сиэтлом, где были интернированы японцы. Там я познакомился с одним парнем из ФБР. Ничего малый, с извилинами в голове. Мы почти сдружились. Где-то через полгода после гастролей Михоэлса, прочитав мою статью, он мне брякнул: «Надеюсь, Сэм, тебе вскоре удастся что-то разнюхать о танцевальном ансамбле Дяди Джо».
— Так и сказал «о танцевальном ансамбле Дяди Джо»?
— Дословно! Мол, ты восхищался солистом, а на танцоров в глубине сцены не обратил внимания. А они тем временем обделывали свои делишки. Задача поездки Михоэлса была не только собрать доллары и завоевать наши симпатии…
— А он сам-то знал?
— Возможно, и нет. Если и догадывался, то старался об этом не думать. У него не было выбора. Ясно, что Михоэлса выпустили из СССР только по воле Сталина и на его условиях. А у Михоэлса была цель — воззвать к американским евреям…
— Чем же занимались другие «танцоры»?
— Симпатии к Советам, которые удалось возбудить Михоэлсу, очень помогли не только растрясти еврейские кошельки, но добиться от некоторых американских евреев более важных
Я быстро записал фамилии.
— И дело пошло?
— Еще как! Очень многих Михоэлс убедил, что Сталин и Красная армия — авангард борьбы с фашизмом, а Штаты и Британия — у них на подхвате. Из этого логически вытекает: чтобы Советам одолеть Гитлера и тем спасти евреев от полного уничтожения, им просто необходима атомная бомба. Значит, Америка не имеет права приберечь бомбу только для своих целей. Так поможем русским ее создать! Звучит вполне убедительно.
— Для тебя тоже?
Сэм издал свой фирменный смешок, которым, однако, баловал людей не часто.
— Да как-то все же неловко в это влезать, правда? К счастью, у меня не было и соблазна. Я не располагал информацией, которая могла бы порадовать Дядю Джо.
Тут я вспомнил собственный военный опыт. Он был невелик — три года. С 44-го по 47-й проторчал сперва в Англии, потом в Берлине. Ничего героического. Но и этого достаточно, чтобы мне тоже было бы неловко.
— Ясно.
— Тут важно, Ал, до какого предела…
— Что ты имеешь в виду?
— Когда-нибудь слыхал о Клаусе Фуксе?
Я не мог сдержать улыбку. Мне уже о нем все уши прожужжали.
— Скоро выучу его биографию наизусть. Это тот парень, который был шишкой в Лос-Аламосе и выдал Москве секрет атомной бомбы. В прошлом году его арестовали англичане, а в марте он раскололся. Наша «Пост» о нем писала.
— Но вряд ли ты знаешь, как он ответил англичанам на вопрос, почему нас предал. «Никакого предательства! Пожертвовав миллионами жизней для победы над Гитлером, большевики спасли и Британию, и Соединенные Штаты. Было бы настоящим преступлением скрыть от них секрет атомного оружия. Американцы пытались обокрасть науку. Все, кто мне помог предотвратить эту кражу, герои!»
— Превосходная защитительная речь! Для многих бы прозвучала убедительно лет этак пять-семь назад, верно?
— Именно. А по нынешним временам он просто чушь городит. Сейчас не 43-й, мы уже не воюем с Гитлером. Теперь у нас другой враг по ту сторону Атлантики, для которого наша бомба служила бы острасткой, чтоб не нарывался.
Сэм сделал паузу, наверно, допивая рюмку.
Я заговорил первым:
— Мне известно не только, кто такой Фукс, но и то, что он сдал нескольких агентов англичанам и ФБР. Что в последнюю неделю прошли аресты. И знаю, что юнец Кон жаждет приплести к этой истории Марину Гусееву.
— Значит, ты меня тем более поймешь. Ей крышка, Ал. Жизнь твоей русской висит на волоске, и они постараются, чтобы он поскорей оборвался. А может, они правы? Ведь и впрямь распутывают эту чертову шпионскую сеть узелок за узелком, а не просто ломают комедию в угоду Никсону и Маккарти.
— Но Сэм…
— Погоди, теперь ты меня выслушай. Перестань финтить, если не хочешь потерпеть крах вместе с этой симпатичной дамочкой. Очень было бы для меня досадно: ты хороший парень и отличный журналист. Но твой крах будет и крахом нашей газетенки, которая всех нас подкармливает. Этого я не допущу!