Ночь смирения
Шрифт:
С этими словами он указал на одного из стариков. Тощий маленький беззубый старичок удивленно показал на себя.
– Мне?
– спросил он хрипло и облизал губы.
– Я мечтаю о новой трубке.
Старичок затаил дыхание.
Корвин не глядя залез в мешок и извлек округлую пеньковую трубку.
Послышались возгласы удивления, когда старик взял ее дрожащими руками и молча уставился на нее.
Корвин обратился-к другому старику.
– Как насчет вас?
Этот старичок несколько раз открывал и закрывал
– Может быть, может быть, шерстяной свитер?
Корвин сделал широкий театральный жест. Он возвестил:
– Шерстяной свитер у вас будет. .
Когда его рука уже была в мешке, он поинтересовался:
– Ваш размер?
Старик вскинул тощие руки с голубой сеточкой вен.
– Какая разница?
Из мешка появился свитер с высоким воротом, и старики столпились вокруг Корвина. В их слабых голосах слышалась надежда.
– Может, еще один свитер?
– Как насчет курительного табака?
– Пачка сигарет!
– Новые туфли!
– А можно смокинг?
И каждый раз Корвин находил желаемое, просто засунув руку в мешок. Он не видел сестру Флоренс, злобно смотревшую на него из толпы. Потом она протолкалась к Корвину.
– А теперь объясните, в чем дело, - язвительно спросила она.
– Что за мысль прийти сюда и прервать музыкальную службу в канун Рождества?
Корвин громко засмеялся и захлопал в ладоши.
– Моя дорогая сестра Флоренс, не проси у меня объяснений. Я не могу это объяснить. Я в такой же тьме, как все остальные, но у меня здесь есть сумка Сайта Клауса, которая .каждому дает то, о чем он мечтает под Рождество. И пока сумка отдает, я достаю из нее подарки!
Его глаза увлажнились, когда он снова полез в мешок.
– Ты хочешь новое платье, сестра Флоренс?
Худая костлявая женщина неодобрительно повернулась на каблуках, но не раньше, чем успела увидеть огромную нарядную коробку, которую Корвин достал из мешка.
И снова раздались возгласы стариков, мягкие, жалобные, настойчивые, и следующие пять минут Корвин только и делал, что доставал вещи из мешка. Это длилось до тех пор, пока комната не стала походить на магазин в день учета.
Корвин не видел, как сестра Флоренс привела полицейского. В дверях она указала на Корвина, и полицейский протолкался к нему.
Дойдя до Сайта Клауса, он завис над ним, как символ всех законов и порядков мира. Он опустил руку на плечо Корвина.
– Это Корвин, не так ли?
– спросил он.
Корвин встал и улыбнулся так широко, что у него заболела челюсть.
– Генри Корвин, сержант, - ответил он и засмеялся от восхищения.
– По крайней мере, был Корвином. Возможно, сейчас это Сайта Клаус или Рождественский дед - я не знаю.
Полицейский решительно взглянул на него и понюхал воздух.
– Ты пьян, Корвин, не так ли?
Корвин снова засмеялся, и его смех был настолько восхитительно
– Пьян?!
– кричал Корвин.
– Разумеется, я пьян! Естественно, что я пьян! Я пьян Святочным духом! Я отравлен чудом кануна Рождества! Я опьянел от радости и восхищения! Да, сержант, во имя Господа, я пьян!
Беззубый старик тревожно осмотрелся:
– Так что он пил?
Полицейский поднял руки и в наступившей тишине многозначительно пнул мешок.
– Мы можем быстро уладить все это, Корвин, - сказал он.
– Ты просто покажи мне чек на эти вещи.
Улыбка Корвина стала чуть унылой.
– Чек?
– спросил он и сглотнул слюну.
– Чек!
Старики улыбались друг Другу, кивали и перемигивались, потом с улыбкой надежды повернулись к Сайта Клаусу.
Но Корвин не кивнул. Он с трудом сглотнул и покачал головой.
– Чека нет, а?
– спросил полицейский.
– Чека нет, - прошептал Корвин.
Полицейский фыркнул и снова пнул мешок.
– Ладно, - сказал он, - соберите все украденные вещи и сложите их в кучу вон там. Я прослежу, чтобы их описали, но после того, как узнаю, где он их взял.
– Он обратился к Корвину: - Ладно, Сайта, а теперь ты и я совершим маленькое путешествие в полицейский участок.
Он сгреб локоть Корвина и потащил его к выходу.
Корвин бросил через плечо последний взгляд на стариков. Каждый складывал свой подарок в кучу на полу. Они делали это тихо, без жалоб и без признаков разочарования. Словно они уже привыкли к тому, что чудеса были хрупкими и бьющимися. Всю свою жизнь они потратили на иллюзии, а сейчас происходило то же самое.
Сестра Флоренс села за орган и прокричала название следующего хорала.
– Раз, два, три, - проскрипела она, затем дала смертельный бой музыке, в то время как старики пели надтреснутыми, печальными тоненькими голосами. То и дело каждый из них бросал тоскливый взгляд на пенковую трубку или вязаный свитер, которые лежали в куче других подарков, недосягаемые для них.
В маленькой комнате для задержанных, куда полисмен Флаэрти привел задержанного вместе с мешком, тихо сидел Корвин. Он смотрел в пол. Быстрые шаги снаружи показались ему знакомыми. Он знал того, кому они принадлежали, и, разумеется, в комнату влетел Уолтер Данди.
У него был вид удовлетворенной свирепости. Он проворно потирал руки, как счастливый экзекутор.
– А, - пробормотал он, - вот он.
Он указал на Корвина.
– А вот и мы.
– Он жестом обвел комнату и указал на мешок.
– А вот и это! А вы, мистер Корвин, мой тоскливый Сайта Клаус, вы скоро отправитесь вверх по реке[Имеется в виду река Гудзон, в верховьях которой находится тюрьма. ].
Он с надеждой в голосе обратился к Флаэрти.
– Как вы думаете, лет десять он получит?