Ночь судьбы
Шрифт:
– Но это же месяц, или полтора! А так могли бы прямо сегодня ударить и разметать врага!
– Вам ясен приказ, сотник? – тысячник повысил голос. – Или вы более предпочитаете обращение «десятник»?
– Приказ ясен, – глухо, сдерживая эмоции, ответил Эоган.
– Тогда выступаем немедленно. Лагерь приказано бросить, все, что можно, вывезти. На сборы – время до полудня. Кто опоздает, познакомится с темницей, – тысячник метал слова резко, словно мечом рубил, и Эоган ощутил, что опоздавший не только познакомится с темницей, но и надолго
То, как они добирались до берега, Истарх запомнил плохо. Милосердная память вычеркнула многие мгновения мучений, но и оставшегося хватало айну, чтобы содрогаться, вспоминая. Руки и ноги постоянно сводило судорогой, соленая вода так и норовила забраться в рот, в уши. Он плыл, волоча за собой брус и Плотина. Груз казался тяжелым, словно корабль. У самого берега волны, огромными, пахнущими водорослями и рыбой руками, пытались оттащить назад, подальше от земли. Ураган ревел над головой громадным зверем, срывая с волн пену и швыряя ее пловцу в лицо.
Когда в глазах начало темнеть, а руки отказались шевелиться, Истарх ощутил под ногами опору. С трудом встал. Набежавшая волна сначала ткнула в затылок, а затем навалилась всей массой, потащила на глубину. Но шторм уже слабел, и Истарх, хоть и с трудом, на ногах удержался.
Идти по дну оказалось непросто. Ноги вязли во взбаламученном песке. Отвязать Плотина Истарх не смог, и поэтому продолжал тащить его вместе с тяжелым куском дерева. Скрипя зубами и чувствуя, как мускулы рвутся от напряжения, выбрался капитан погибшего корабля на берег и вытащил соплеменника. И почти сразу рухнул, побежденный обмороком.
Очнулся Истарх от холода. Глаза открывать оказалось больно – соленая вода все же попала в них. Но открыл. Ураган закончился, бежали, догоняя его, редкие рваные облака. Солнце висело открыто, но вот ветер дул необычно холодный для столь южных земель.
Сдерживая дрожь, Истарх сел, оперся руками о песок. Рулевой брус и привязанный к нему маг обнаружились рядом. Море так и не дотянулось до них жадными зелеными лапами.
Встать удалось с третьей попытки. Ноги подламывались, отказываясь держать тяжелое тело. Сам себе Истарх в этот миг напоминал мешок с рыбьей требухой. Только когда догадался перевернуться на живот и встать на четвереньки, дело пошло на лад. Пошатываясь, поднялся. Некоторое время стоял, осматриваясь и свыкаясь с мыслью, что он все-таки жив.
Пейзаж не радовал глаз. Впереди море – еще неспокойное после бури, справа и слева – серый песок, за спиной – заросли кустарника. Далеко на севере виднеются горы, белые шапки сверкают в лучах яркого солнца. Среди кустарника, перекликаясь дурными голосами, летают крупные уродливые птицы. При их виде в животе взвыло, Истарх ощутил голод.
Вспомнив о Плотине, Истарх подошел, приложил к груди спутника ухо. Сердце билось, ровно, хоть и тихо. Дыхание тоже удалось обнаружить. Особой радости оттого, что спутник
Веревка за время пребывания в воде размокла, и распутывать узлы стало страшным мучением. Истарх едва не обломал все ногти, пытаясь отвязать мага от громоздкой деревяшки. В отчаянии принялся шарить по карманам. К собственному удивлению, обнаружил нож. Острое лезвие быстро справилось с запутавшимся вервием.
Отвязав Плотина, Истарх без сил рухнул на песок и лежал, отдыхая, достаточно долго. Слушал, как вопят птицы. Море почти успокоилось, лишь чуть порыкивало, ветер угнал куда-то тучи, и лишь тут Истарх осознал, что на самом деле сейчас утро. Потерпевшие кораблекрушение провели на берегу всю ночь.
Отдохнув, взялся приводить в себя Плотина. Потряс его, но безрезультатно. Маг болтался в руках, как сонная рыбина.
Удары по щекам принесли более ощутимый эффект. Губы Плотина дрогнули, веки поднялись, обнажив темную зелень зрачков. Почти в тот же миг маг закашлялся, заперхал, выплевывая воду.
Когда спутник пришел в себя, Истарх с тревогой спросил:
– Ты как, в порядке?
Плотин зашлепал губами, но некоторое время ничего не было слышно. Лишь со второй попытки выдох преобразовался в слова:
– Все нормально.
Маг замолчал, ловя воздух, словно вытащенная на берег рыба. Затем заговорил вновь, и хоть голос его звучал слабо, в нем ощущались и сила и уверенность:
– Все нормально. Но дальше я не пойду.
– Это как? – растерянно захлопал глазами Истарх. – Что я слышу? Как – не – пойдешь? Мой приказ был – высадить тебя на берег примерно в этом районе, и плыть назад. Я тебя высадил, правда, вместе с собой. Пойдем далее вдвоем.
– В Храм может войти только один, – прошептал Плотин.
– В какой Храм?
– Раз в тридцать два года один из магов Островов должен посетить Храм Судьбы, что находится за горами, лежащими к северу от этого берега. От данного визита зависит благоденствие всех айнов на целый Цикл.
– Ну и отлично! – возликовал Истарх. – Пойдем вместе! Я тебе помогу добраться и подожду снаружи.
– Мы оба измучены и не дойдем. Просто сгинем по дороге, – маг говорил все увереннее, преодолевая слабость. – Но если я отдам тебе свою Силу, то ты доберешься, и, может быть, Творец ответит тебе!
– Но я же не маг! —: воскликнул Истарх.
– В Храм может войти любой айн, магу просто легче до него добраться.
– И что, я пойду, а ты здесь останешься? – замахал руками в возмущении Истарх. – Это же позор – бросить соплеменника в беде!
– Ты плохо слушаешь, – на лице Плотина появилась печальная улыбка. – Я отдам тебе свою Силу и умру. Ты оставишь на этом побережье лишь мое тело.
– Хватит глупости болтать! – Истарх попытался вскочить, но ослабевшие ноги подвели, и он был вынужден остаться на четвереньках. – Пойдем вместе!