Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Мадре осторожно посадил меня в кресло у очага. Бросил недоуменный взгляд на симурана и несколько восхищенно посмотрел на сына.
– - Ну, и что я тебе говорил?
– - быстро прошептал Сианн, обращаясь к птице.
– - Подменили. Или с ума сошел.
– - Подменили? Вроде с внешностью все в порядке...
– - Значит, просто свихнулся. Бывает.
– - Кончай перемывать мне кости и дай нож, -- приказал старший мевретт.
Сианн кивнул и под недовольный клекот симурана вытащил у того из-под пуза сероватый
– - Придется немного потерпеть...
Я одарила мевретта мрачным взглядом.
– - Да. Терпеть я умею. Не беспокойтесь.
Отвернулась, вцепившись в подлокотники.
В окно умиротворяюще барабанил дождь. В камине потрескивали, источая горьковатый запах, ясеневые дрова. Втиснувшись в узкое пространство между очагом и постелью, сонно моргая, урчали Алиелор и симуран.
А со всех остальных сторон, грозя вытеснить незваных пришельцев, жутковато сияли в полутьме глазами-самоцветами оружие и броня.
Я почувствовала себя, как кошка перед морем сметаны. Если бы не рассеченная пятка, я бы уже растаскивала, рассматривала... извлекала из ножен и тисненых чемоданцев... натягивала на себя... взвешивала по руке... И дивной музыкой звучали бы для меня: лаброс... глефа... клевец... лорика... павеза...
Их историческая эпоха минула, либо подходили они элвилин, как корове седло. А переплавить стало жалко. И их сгрузили в оружейную, развесив по гобеленам, поставив в стойки, уложив на полки. А что не влезло -- свалили грудами вдоль стен.
Я сердито зашипела такому обращению.
– - Ну что ты...
Одрин осторожно полил из кувшина мне на ногу. Крепко обхватив лодыжку, быстрым движением вытащил осколок и плотно прижал к ране смоченную в мед тряпицу. Потом посмотрел в мои заплаканные глаза и нежно коснулся губами голени.
Я быстро и нерешительно погладила Одрина по волосам и уставилась на Сианна. Облизала текущую с прокушенной губы кровь. Гордо вскинула подбородок.
– - Не надо так смотреть, леди, -- Алиелор изящно встряхнул черной гривой.
– - Это все Виолет стащила. А я здесь просто живу.
Он подал отцу сложенную вчетверо салфетку с мазью. Тот наложил ее на порез и принялся бинтовать мне ступню. Чуть повернув голову к сыну, с усмешкой бросил:
– - Странно. Я вижу тут птицу и не вижу мальчика с длинным именем.
– - Он пошел за ужином на кухню.
– - И там застрял? Ну почему ты наврал мне, Алиелор? Что он помогал тебе договориться с симураном? А мне вот кажется, твой Сябик Лери Морион их панически боится. Ты что, думал, я такой жестокий, что оставлю несчастного ребенка на дожде? Если
Птица хрюкнула. Мадре поднял голову:
– - А это, я так понимаю, и есть пресловутый симуран. Он что, все это время жил у меня под носом в оружейной?
– - Не-а, не под носом. Чуть подальше. В лесу.
– - А тут решил спасаться от грозы?
– - Ну-у...
– - Мевретт, там еще мед остался?
– - лениво поинтересовался Сианн.
– - Эй, пить вредно!
– - симуран нацелился клювом, но Сианн успел кувшин подхватить.
– - Я не пьянею, -- гордо сообщил он.
– - А в качестве обезболивающего будущей мачехе не помешает. Ну, и за знакомство!
Симуран громко фыркнул: по счастью, фыркал он, не как дракон -- без дыма или пламени:
– - А что, у вас никакого другого обезболивающего нет?
– - Ну, у меня лично только бинты, мазь и осенний мед, -- заглядывая в кувшин, вздохнул Сианн.
– - На самом дне.
– - А это спрос на него большой, -- сдала птица черноволосого.
– - Просто бинты и мазь годятся только для наружного применения, а мед -- и наружу и внутрь. Да, явно не хватит на четверых...
– - Я не пью, -- оскорбился симуран.
– - Все равно не хватит.
– - И что будешь делать?
– - поинтересовался Мадре, присаживаясь на подлокотник моего кресла.
– - Загляну под кровать, -- хмыкнул Сианн.
– - Ты же не думаешь, что я тут умираю от жажды?
Через минуту он вылез куда более пыльный, но с еще одним кувшином:
– - Увы, это последний.
Я засмеялась. Пыль и паутина на бутылках свидетельствует о высоком качестве вина. А на молодом мевретте?
– - А кружки у тебя есть?
– - спросил Мадре.
– - А зачем они?
Мадре вздохнул. Похоже, он присутствовал при зарождении новой элвилинской традиции -- хлестать мед из горла. Потом в голову закралась нехорошая мысль, что в замке завелись темные личности, зарабатывающие на распродаже имущества, родовых луков, к примеру, и он подозрительно спросил:
– - Кстати. А где нынче Темулли и ее юный друг?
– - Это те самые, что утром с луком по лесу бегали?
– - птица зевнула, продемонстрировав впечатляющий ряд зубов.
– - Таким из себя старинным? Как я понимаю, лук был ваш? Ну разве можно так сердиться на детей?
Мадре, махнув рукой на приличия, сделал из кувшина большой глоток и протянул кувшин мне:
– - Если б вы узнали их получше, господин симуран, то вы бы... Кстати... А они вам как оплата, не подойдут? Ну, в качестве слуг там, или, банально, -- жертв?
– - Фи!
– - крылатый замотал головой и поморщился.
– - Ну у вас и фантазия! А я ещё Алёру не верил... К чему они мне? Охотиться-то я могу и сам...
Он тихонько фыркнул, покосился на старшего мевретта и негромко поинтересовался: