Ночь утонувших кораблей
Шрифт:
— Ты же знаешь законы колдунов? — поинтересовался Ризаиль у Шаната.
— Знаю, — ответил тот. — Если цель исчезает, то надо привести в порядок все то, чтобы было испорчено, переделано или уничтожено ради этой цели.
— Тогда приступим, — сказал Ризаиль.
Старики пошли на кухню, которая для обычных людей была просто кухней, а для посвященных — колдовской комнатой.
Я остался сидеть в зале на стуле, глядел в окно и размышлял. Все так странно получилось — Ризаиль наложил заклятье на свитки, опасаясь
Вдруг за окном я увидел такое, от чего мои глаза полезли на лоб. Я не поверил им, отдернул штору, раскрыл окно и наполовину из него вылез.
Маленький городок Тихая Бухта постепенно превращался в большой город с заводами и широкими дорогами. Тут и там ходили люди, ездили машины, гудели автобусы. Над городом, несмотря на его экологически чистое расположение, висели облака смога.
— Что произошло? — с этим вопросом я кинулся на кухню и замер на пороге с раскрытым ртом. Мой дедушка Толя (Шанат) и колдун Ризаиль играли в карты и пили чай.
— У нас временное перемирие, — подмигнули они мне. — На время мы оставим свои колдовские дела, а там посмотрим. Может быть, придумаем новый план по завоеванию земли и морей и будем завоевывать их вместе. А пока что мы отдохнем, побудем обычными стариками. Здоровье уже не то, нам ведь по четверти тысячелетия все-таки.
Два деда рассмеялись.
— Я… я не это имею в виду. Что стало с Тихой Бухтой? Вы смотрели за окно?
— С ней стало то, что и должно было быть всегда. Мы убрали последствия нашего достижения цели, — ответил Шанат.
— А я? Я полуутопленник или обычный мальчик? — поинтересовался я.
— Это ты определи сам.
— Но как?
— Подумай.
И я придумал верный способ определить, полуутопленник я или нет. Со всех ног я помчался к морю и с разбега бросился в него с головой. Попробовал дышать — вода попала в легкие, я всплыл наверх и откашлялся. Подошел ближе к кромке воды и, закрыв глаза, попытался стать единым с морем.
У меня не получилось.
Я не мог дышать под водой и не чувствовал морские дороги.
Я обычный! Как я счастлив!
Вернувшись домой, я устремился на кухню, где Шанат и Ризаиль до сих пор играли в карты, и отведал нормальной человеческой еды. Потом я сидел и пил чай с печеньем. Оба колдуна отложили карты.
— Руслан, я вижу в твоей душе непонятную боль. Расскажи, в чем ее причина, — Ризаиль посмотрел на меня так, что казалось, он прожигает меня взглядом. Мне стало неуютно. — У меня все нормально, — сказал я, кривя душой.
— Нет, не нормально, я же вижу, — настаивал Ризаиль.
— Все хорошо, — твердо произнес я, вставая из-за стола.
Я направился к себе в комнату, переоделся в плавки
Выходя на улицу, я прошел мимо кухни и услышал из нее голос Ризаиля:
— Ну, не хочешь, не говори. Только знай, что боль твоя пройдет.
Я хлопнул дверью и пошел на пляж. Вокруг меня были те дома, магазины, другие новые здания, которых еще вчера не было и в помине. Как удивительна и насыщенна моя жизнь. Только вчера я приехал в Тихую Бухту, и всего лишь за день произошло столько событий.
Я засмотрелся на один красивый дом, и вдруг кто-то столкнулся со мной и мы упали в разные стороны. Потирая нос, я посмотрел на неуклюжего придурка. Им оказалась… Кристина!
Она взглянула на меня и проворчала:
— Смотри куда идешь. Если слепой, то носи очки.
— Кристина, ты жива! — заорал я, вскочил с земли и принялся ее обнимать.
— Ты что, спятил? — возмутилась она, отталкивая меня. — На солнце, что ли перегрелся?
Тут к нам подошли Леша и Рома. Они скрестили руки на груди и, став по бокам Кристины, поинтересовались:
— У тебя проблемы?
— Нет у меня проблем! Вы не представляете, как я рад вас видеть живыми и здоровыми! Как хорошо, что все закончилось! Если вы живы, то, наверное, и теплоход «Чайка» не врезался в причал, — дошло до меня. — И утопленники не ходят больше по улицам!
— Он точно больной, — заключила Кристина. — Какая еще «Чайка», какие утопленники? Парень, ты приезжий, да?
— Нет. Тут живет мой дедушка Толя, на улице Чёртова, 13. Я приехал сюда до конца августа, так что считаю себя местным.
— Понятно, — кивнула девочка и, встрепенувшись, посмотрела на Рому и Лешу, потом на меня: — Слушай, ты чем занимаешься? Не хочешь с нами пойти в рощу и пособирать ежевику? Потом будем ходить и продавать ее на пляже отдыхающим. Три человека хорошо, а четыре лучше. Так мы соберем больше ягод и заработаем больше денег.
Я с радостью согласился, и уже через десять минут мы бродили по роще и собирали с кустов ягоды ежевики. Мы с ребятами заново познакомились, ведь они не знали меня…
Потом во дворе Кристины мы помыли ягоды, взяли пластмассовые стаканчики и пошли на пляж торговать.
— Ежевика! Спелая ежевика! Кому сочную вкусную ежевику! — кричали мы.
Внезапно слева я услышал смутно знакомый голос:
— Эй, продавец в синей кепке, подойди сюда.
Я развернулся и на негнущихся ногах подошел к обладателю голоса. Им был тот подросток, который утонул, свалившись с «банана». Он лежал рядом с мужчиной и женщиной, по всей вероятности, это были его родители.
— Можно два стакана? — попросил мальчик.
— Можно, — проронил я и отдал ему весь пакет. — Ешь на здоровье.