— Да, любимая, — отозвался выбритый до глянца, посвежевший и благоухающий супруг. — Эмили, как же я истосковался по тебе! — воскликнул он, подхватив жену на руки, закружил в радостном танце. —
Ты была права, обвинив меня в самоуверенности, — продолжил он, когда поставил ее на пол. — Я действительно был несправедлив к твоей семье. Но худшей моей ошибкой было то, что я отпустил тебя, позволил уйти. Я не имел права так поступать с единственной своей любовью, за что и поплатился. Не иначе как бес попутал меня в тот день, когда я рассказал тебе о своих подозрениях после первой же брачной ночи. Меня испугала твоя нежность, твое искреннее обожание. Я устрашился, что потеряю голову и не смогу довести свой план мщения до конца. Я ведь не собирался влюбляться. Это произошло как-то само собой. Сначала думал, что мною движет ревность, когда ты встретила этого Джанни. Потом я внушил себе, что меня интересует только секс. Но даже когда появился шанс освободиться от всего наносного, поскольку стало ясно, что моя месть беспричинна, мне и тогда не просто
было признать, что мне нужна именно ты, вне зависимости от причины, побудившей меня на тебе жениться… — пылко проговорил Антон и кротко спросил: — Ты сердишься на меня?
— Конечно же, я сержусь, любимый! — с готовностью ответила Эмили, обнимая его. — Ты возмутителен. Ты совершенно не способен ужиться с другим человеком. Не знаю, долго ли я выдержу, если ты не прекратишь распоряжаться мною по собственному усмотрению. Нельзя запрещать человеку заниматься любимым делом, нельзя навязывать ему эскорт из телохранителей, нельзя насильно вырывать его из дружеского окружения, — назидательно проговорила женщина.
— Стыдно признать, но я ревнивец, любимая. Я начал ревновать тебя, еще когда ты танцевала с Максом на костюмированном балу.
— Это смешно.
— Я знаю, любимая.
— Но ты ведь сможешь держать себя в узде?
— Буду стараться, — проникновенно ответил Антон.
— А я буду верить в тебя, хоть это и непросто, — вздохнув, добавила Эмили и бросилась в объятия мужа.