Ночь в "Тропиках"

Форд Джеффри

Он сколотил банду - еще три неудачника в кожаных крутках, почти такие же злобные, но только без мозгов. Если Бобби обладал черным юмором и определенным хитроумием, его "шестерки" были неприкаянными болванами, нуждавшимися в его силе и руководстве, чтобы казаться хотя бы кем-то. Его постоянным спутником был Чо-чо, которого ребенком в Бруклине повесила банда, враждующая с бандой его старшего брата. Сестра нашла его и перерезала веревку, прежде чем он задохнулся. Но у него остался шрам - кожистый рубец-ожерелье, который он прятал под цепочкой с распятием. Кислородное голодание мозга свело

его с ума, и когда он говорил - резким хриплым шепотом - обычно никто, кроме Ленна, его не понимал.

Вторым подельщиком был Майк Уолф по прозвищу Волк, чье любимое времяпрепровождение - нюхать растворитель для краски в сарае деда. В лице его действительно проглядывало что-то волчье, а тоненькими усиками и заостренными ушами он смахивал на солиста из "Ойл Кэн Харри". Был еще и Джонни Марс, тощий жилистый парень с пронзительным скрежещущим смешком, от которого впору спичку зажигать, и острой паранойей. Однажды вечером за какое-то якобы неуважение со стороны учителя он расстрелял окна школы из обреза своего старика.

Я до смерти боялся Ленна и его банды, но мне повезло, так как я ему нравился. Наше знакомство уходило корнями в то время, когда он еще играл в детской футбольной лиге. Уже тогда он доставлял неприятности наставникам, но был хорошим полузащитником и играл жестко. Его беда заключалась в том, что Бобби не умел слушаться указаний и то и дело предлагал тренерам, мать их, отвалить. А в те времена подобное поведение не оставляло старших равнодушными…

Однажды, когда Ленн учился в седьмом классе, он запустил камнем в проезжающую по Хайби машину и разбил боковое стекло. Копы взяли его на месте. Мой отец случайно проезжал мимо, увидел, что происходит, и остановился. Он знал Бобби, поскольку судил множество матчей футбольной лиги. Копы сказали, что собираются отвезти Ленна в участок, но отцу как-то удалось уговорить их отпустить мальчишку. Он заплатил водителю машины за ремонт окна и отвез Бобби домой.

По какой-то причине, может, потому что собственного отца он не знал, происшествие произвело на Ленна большое впечатление. И хотя он не сумел последовать совету, который мой старик дал ему в тот день, продолжал пакостить и портить себе жизнь, в отплату за проявленную доброту решил присматривать за мной. Впервые я догадался об этом, когда ехал на велосипеде через территорию начальной школы к баскетбольной площадке. Чтобы попасть туда, мне предстояло миновать место, где хулиганы, дурачась, бросали мяч о высокую кирпичную стену спортзала. Не обнаружив их там, я всегда испытывал облегчение, но в тот день они были на месте.

Майк Волк (глаза красные, и рявкает, как его тезка) выбежал мне наперерез и схватил велик за руль. Я промолчал - слишком был напуган. Дои Мизула и Вонючка Штейнмюддер, его прихлебатели, зашаркали к нам, чтобы повеселиться на славу. И тут невесть откуда возник Ленн с бутылкой пива в руке и гаркнул:

–  Оставьте его в покое!

И они отступили.

Мне он сказал:

–  Иди сюда, Форд.

Он спросил, хочу ли я пива, от которого я отказался, а потом предложил остаться с ними, если я захочу.

Я не желал показаться испуганным или неблагодарным, поэтому посидел немного на обочине, посмотрел, как они играют

в мяч, послушал скабрезный рассказ Джонни Марса. Когда же я наконец собрался уезжать, Ленн велел передать привет отцу, а когда я уже пересек футбольное поле, крикнул мне в спину:

–  Хороших, мать твою, каникул!

Покровительство Ленна позволило нам с братом ходить через школьное поле с наступлением темноты, тогда как любого другого отколошматили бы. Однажды вечером мы наткнулись на Бобби и его банду на опушке леса, где Минерва-стрит вела к территории школы. Из-за пояса у него торчал серебристый пистолет. Он сказал, что ждет одного типа из Брайтуотерса и у них будет дуэль.

–  Дело чести, - сказал он, а после допил пиво, разбил бутылку о бетонную заглушку канализационной трубы и громко рыгнул.

Когда на Минерву вывернула машина и дважды мигнула фарами, он сказал, мол, нам лучше пойти домой. Мы уже почти дошли до дома, когда в отдалении раздался выстрел.

Иногда Ленн возникал в моей жизни, чтобы вытащить меня из какой-нибудь жуткой передряги, как, например, когда я едва не обдолбался дрянной наркотой на вечеринке, а он дал мне подзатыльник и велел идти домой. Он и его банда вечно впутывались в неприятности с копами - поножовщина, прогулки в угнанных автомобилях, взлом домов. Знаю, что еще до того, как я закончил школу, каждый из них провел какое-то время в тюрьме для подростков в Сентрол-Айслипе. По окончании школы я уехал поступать в колледж, и его след потерялся.

А теперь я сидел в "Тропиках", только-только вынырнул из грез о рае - и вот, пожалуйста, он стоит у моего стола, держит в руках бутылку коньяка, ведерко со льдом, стакан и выглядит так, словно кто-то отвез его на заправку и запихнул в рот шланг.

–  Ты ведь меня не помнишь, верно?
– спросил он.

–  Я сразу узнал тебя, - сказал я и улыбнулся.
– Бобби Ленн.

Я протянул руку. Поставив на стол бутылку и ведерко, он ее пожал. В пожатии не было и следа былой силы.

Он сел напротив и налил мне, прежде чем наполнить свой стакан.

–  Что тут делаешь?

–  Пришел посмотреть на фреску.

Он улыбнулся и мечтательно кивнул, словно прекрасно понимал, о чем я.

–  Навещал старика?

–  Ага. Переночую у него.

–  Видел его в супермаркете пару недель назад, - сказал Бобби.
– Поздоровался, но он только кивнул и улыбнулся. Думаю, он меня не помнит.

–  С ним никогда не знаешь. Он и со мной теперь то и дело так…

Рассмеявшись, он спросил о моих родных. Я рассказал, что мама умерла, и он ответил: его родительница тоже скончалась довольно давно. Закурив, он потянулся к соседнему столу за пепельницей.

–  Что поделываешь?

Я рассказал, что преподаю в колледже и стал писателем. Потом спросил, видится ли он с Чо-чо и остальными. Выпустив струю дыма, он покачал головой:

–  Не-а.

Вид у него стал довольно грустным, и мы немного помолчали. Я не знал, что сказать.

–  Так ты писатель?
– спросил он.
– Что пишешь?

–  Рассказы и романы.

В его глазах загорелся огонек, и он налил нам обоим.

–  У меня есть для тебя история. Ты спрашивал про Чо-чо и банду? Тогда слушай!