Ночи Корусканта 1: Сумерки джедаев
Шрифт:
Каирд почувствовал, как встопорщился тонкий пух, покрывающий его кожу. Он был не в силах сдержать эту древнюю реакцию на внезапную опасность, как не мог бы остановить биение сердца. И все же… была ли на самом деле опасность? Прежде он всегда полагал, что его желание покинуть организацию будет равносильно смертному приговору, стоит лишь кому–то узнать о нем. Но в голосе теневого короля не было ни укора, ни гнева.
Дал Пери встал и протянул руку к стене. Одна из секций кристастальной поверхности из матовой стала прозрачной, открывая взгляду величественную панораму: яркий изгиб планеты на фоне бархатного космоса. Синхаран Т'сау был орбитальным дворцом,
– Ксизор хочет, чтобы все это принадлежало ему, – сказал преступный король, указав на золотой полумесяц, заполнявший собой верхнюю половину широкого окна. – По правде сказать, я убежден, что просто занять мое место ему будет мало. Я думаю, он попытается использовать свое положение, чтобы войти в доверие к самому императору.
Каирд удивился. Республика всегда относилась к «Черному солнцу» нетерпимо: местные правоохранительные органы на разных планетах устраивали облавы в игорных домах, где и когда только могли закрывали притоны и точки торговли спайсом и вообще всячески осложняли жизнь, особенно в системах Ядра. Конечно, под конец бюрократический аппарат Сената так раздулся и стал так неэффективен, что не представлял особенной угрозы, но преступное клеймо на организации оставалось.
В Империи дела обстояли иначе. Император Палпатин оказался намного прагматичнее канцлера Палпатина. Разумеется, он воздержался от какого–либо официального признания «Черного солнца», но было общеизвестно: при условии, что никто ничего не делает слишком открыто, каналы контрабанды спайса, дома терпимости и черный рынок могут существовать без помех. Сотрудники охраны правопорядка на планетах были теперь куда более склонны смотреть на разнообразные прибыльные операции картеля сквозь пальцы, щупальца или перепонки.
Естественно, за это приходилось платить свою цену – вернее, существовала целая сетка разных цен, тарифов, откатов и тому подобного, но по большей части «Черное солнце» платило их охотно. В целом – как и обещал Палпатин, забирая себе единоличную власть, – действительно наступил Золотой век. По крайней мере, для преступников.
Пери, однако, не рассчитывал, что медовый месяц продлится вечно, и не был убежден в том, что это и сейчас такое уж безусловное благо. Теневой король полагал, что «Черному солнцу» важно сохранить свою автономность. Он не желал постоянной войны между «Черным солнцем» и Империей, но чувствовал, что потепление в их отношениях не должно заходить дальше некой черты. Полное согласие в конце концов неизбежно привело бы «Черное солнце» к беспечности, а затем – к подчинению. С учетом этого Каирд мог понять, что ощутимая угроза, исходящая от Ксизора, крайне тревожит теневого короля Пери – и не только по личным мотивам.
Все это промелькнуло в мозгу Каирда за один миг. Но прежде, чем он заговорил, Пери жестом остановил его.
– Так вот, – сказал он. – Я достаточно уверен в том, что правильно понимаю нашего фаллиинского принца. Скажи мне, сужу ли я о тебе так же справедливо… Ты тоже стремишься стать виго, недиджи Каирд, – сказал Пери. – Но твоя конечная
Повинуясь его очередному жесту, панорама за окном резко сменилась видом галактики. В следующий миг Каирд едва подавил изумленный возглас: казалось, будто весь орбитальный дворец рванулся с места и на невероятной скорости помчался в сторону ослепительного галактического Ядра.
Конечно, понял Каирд, весь полет был только имитацией, генерируемой мощным сервером где–то в Полночном чертоге. И все же реализм был полным. Они промчались сквозь Ядро за несколько секунд, беззвучно проносясь между близко расположенными звездами, порой разделенными лишь парой световых месяцев пути. На миг они зависли, балансируя на краю бешено кружащегося водоворота в центре – ненасытной черной дыры, затягивающей целые звезды в свои неведомые глубины – и вот уже они миновали ее, и снова неслись сквозь ослепительные завесы туманностей. Плотные скопления звезд, наконец, начали становиться разреженней.
Они вырвались из Ядра и продолжали путь, не сбавляя скорости; напротив, понял Каирд, они лишь набирали ход, покрывая тысячи световых лет в секунду. По сравнению с этим самый быстрый полет сквозь гиперпространство показался бы поездкой на дряхлом хромом рососпиннике. Но, наконец, имитация начала замедляться. Они вошли в какую–то систему, пролетели мимо газового гиганта, опоясанного кольцами, затем мимо еще одного – поменьше и без колец… и, наконец остановились перед сине–белой планетой, кружащей по узкому тору между точками кипения и замерзания воды.
Пораженный Каирд узнал ее.
Недидж. Его родина.
За его спиной теневой король негромко сказал:
– Ты просто хочешь домой, не так ли, Каирд?
Глава 20
– Не могу сказать, что я в восторге от этой идеи, – сказал И–5.
– Конечно нет. Ты никогда не бываешь в восторге от моих идей. Вот если бы это была твоя идея – продать себя в рабство беспощадному гангстеру просто чтобы добыть информацию, – ты бы тут из силовых шин выпрыгивал, чтобы ее осуществить.
– Неужели?
– Несомненно, – заверил дроида Ден, шагая рядом с ним ко входу в логово Рокко. – Поскольку ты хитрее обычного дроида, и намного, ты сумеешь достать инфу, которая нам нужна, а потом сбежать. Все что угодно ради старины Джакса.
И–5 устремил на него фоторецепторы, углом, фокусировкой и интенсивностью выражая легкое удивление:
– Кажется, я уловил нотку сарказма?
– Отлично, мне сейчас как раз не хватало дроида–параноика, – отмахнулся Ден, но, несмотря на шутливый ответ, чувствовал он себя неуютно. Замечание И–5 ранило его больше, чем он хотел бы признать. Как бы он ни пытался отрицать эту мысль, но чем усерднее И–5 старался найти Джакса Павана, тем больше Деном овладевало теперь самое неожиданное и самое неприятное чувство.
Ревность.
Поначалу он не хотел себе в этом признаваться, но довольно скоро понял, что отрицать бесполезно. Поэтому он молча принял этот факт и постарался мыслить рационально, убеждая себя в том, что его дружба с И–5 не подвергнется никакой опасности из–за сына Лорна, если и когда он отыщется. Это, однако, не помогало. Дошло до того, что каждый раз, как дроид упоминал имя Джакса, Ден чуть не скрипел зубами.
Это абсурд, говорил он себе. Нельзя бояться, что чувства дроида к тебе исчезнут. Это же бред какой–то, умора.