Ночи с Пантерой

Бредихин Николай Васильевич

– И всё-таки?

– Меньше суток.

– Поможешь?

– Как? Кто меня слушать будет?

– И всё-таки?

Галеев задумался. Затем пожал плечами:

– Ну, если что-то в моих силах будет сделать, безусловно.

Я еле дождалась, пока доехала до дома. Но и там постаралась не растечься амёбой прямо у порога. Приняла душ, надела халат и только потом, забравшись с ногами на диван, погрузилась в чтение.

Вся моя жизнь до самых потрохов. Думаю, на целый разворот, если учесть весьма красочные фотографии. Типичный заказ по принципу рикошета: жалкая танцовщица -

ночной клуб - незримый босс, хозяин нашей "Косыночки". Всё ради его имени, упомянутого один только раз, и то лишь вскользь.

Первое впечатление: прав был Ильяс - речь шла уже не о покойнице, а о трупе. Сомнительно, чтобы после таких материалов меня оставили в живых.

Рингтон арии "Два крыла любви" из мюзикла "Ромео и Джульетта", я судорожно схватилась за смартфон. Галеев, слава Богу!

– Ну что, прочитала?
– холодно поинтересовался он.
– История простая: мне позвонил редактор "Зеркала", мой хороший друг, попросил подъехать. Показал распечатку, спросил, что с ней делать? Теперь твоя очередь. Что ты можешь поведать навскидку?

Я вздохнула.

– Типичная заказуха. Зашли издалека: сначала тиснули две статейки в "КрисТине", "глянец" есть такой, ну ты их наверняка видел. Затем та же девчонка: Вика - фрилансер, вроде как заинтересовалась мной, предложила дружбу. Выглядело всё очень мило, я, естественно, купилась. Снимки все подлинные, хоть и сделаны без моего согласия, наверняка сама нащёлкала, не подключала папарацци. Статья сшита из трёх источников: моё эссе, вроде как заказанное для очередного номера того же журнала, но впоследствии отвергнутое им, наши разговоры - пустопорожняя болтовня, я всё просеяла - ни одного лишнего слова, но как ни странно, работает, ну и, как апофеоз, наглое враньё, чистейшей воды сочинительство.

– Что ты никак не сможешь доказать...
– усмехнулся Галеев.

Я собрала волю в кулак. Мой единственный шанс, получится ли?

– Ну почему же, я ведь не круглая дура, чтобы подписать договор с клубом, не читая его. Поэтому "за базаром следила", все наши разговоры, на всякий "пожарный" случай, записывала на диктофон. Кстати, писали обе, втайне друг от дружки, естественно. Если эту скорпиошку прижать хорошенько, идентичность записей вполне убедительный довод.

Галеев задумался, я терпеливо ждала его решения.

– Ладно, - процедил наконец сквозь зубы Ильяс.
– Будем считать, что от могилки ты отползла. Дальше всё зависит от того, как ты себя поведёшь. Собственно, ты права, одну тебя наказывать было бы нерационально и несправедливо. Надо отследить и накрыть всю цепочку: "подружку" твою, посредника, заказчика. Ну и вытрясти их до потрохов. За подсказку насчёт того, чтобы записи ваши сверить, спасибо. Вопрос, что дальше делать? Оптимальный вариант был бы - не высовываться тебе пока, пусть "эта скорпиошка", как ты её назвала, сама позвонит, проявит инициативу. Думается, она понимает, в какое серьёзное дело вляпалась, но надеется, что за тебя никто не вступится. Уроют тупую фигляршу вроде как за её разоблачения о клубе, тем всё и закончится. Но мы не можем так долго ждать, действовать надо без промедления. Так что придётся тебе всё-таки самой, первой, своей подруженьке весточку послать. Сделаешь вид, что ни о чём пока не подозреваешь, встретишься с ней, главная твоя задача - завлечь её в такое место, где бы вы оказались наедине.

Я уточнила,

не взять ли мне с собой диктофон, чтобы уличить Вику? Однако Ильяс ответил, что девчонка - стреляный воробей, на такой крючок её не подденешь, уж лучше они по-своему с ней поговорят. Расслабься, мол, не впервой.

Что мне оставалось делать? Молиться!

Глава 5. Две "сбитые лётчицы"

Сказать по правде, я очень сомневалась, что Вика решится на новую встречу со мной, однако выхода другого у меня не было, я понимала, что мне нужно не просто решиться на звонок, но и применить весь свой артистизм в действии. Малейшая дрожь, наигранность в голосе спугнули бы птичку, которую воробьём никак нельзя было назвать, поэтому я старательно гнала все грустные мысли прочь, стараясь не думать о том, что со мной будет дальше.

К моему удивлению, Вика легко клюнула на приманку. Ворона, не воробей, конечно. Мудра, но подвело профессиональное любопытство: хоть статья и закончена, всегда найдутся детали, которые не мешало бы уточнить. Дальнейшее было делом техники, подкатила машина Галеева, я даже не стала смотреть, как "богиню журналистики" запихивали внутрь.

Естественно, меня отстранили от работы, обобрали до нитки, заменили на дублёршу. Однако быстро убедились, что так можно в два счёта всю клиентуру в клубе растерять, тем более что ажиотаж вокруг моего имени и в самом деле возник невероятный (работал, работал "чёрный пиар"!), и в конце концов вернули обратно.

Трудно передать мой восторг, когда я вновь оказалась в своей гримёрке. Жизнь постепенно начала возвращаться в прежнее русло. Меня совершенно не интересовало, что с моей бывшей подруженькой дальше произошло, но она сама мне позвонила. Долго высказывала своё возмущение, что она теперь занесена в какой-то чёрный список, ни в одном издании не принимают её материалы. Ещё что-то про астрономический долг, который на неё повесили и, естественно, счётчик, который уже начал тикать. Пригрозили, что иначе продадут в бордель, либо вообще в сексуальный трафик отправят.

– Зачем так делать? Неужели нельзя было понять - это просто моя работа?

– Ну, у ребят из охраны тоже работа. Ни у кого из них нет к тебе ничего личного, - хмуро отреагировала я.
– Ну а если тебе непременно нужно поплакаться, то у меня картина не лучше, я такая же, как и ты, "сбитая лётчица". Машину, квартиру, сбережения - всё конфисковали, то, что на работе пока оставили, ровным счётом ничего не значит, ищут мне замену. Найдут, сразу дадут пинка под зад. Зато я теперь знаю цену настоящей дружбе.

– Ну хорошо, - не унималась Вика, как будто меня не слышала, на мои проблемы ей ровным счётом было наплевать, - я-то ладно, а Артурчика-то за что прессанули? Он ведь сделал тебе хорошую рекламу, выложив ролики с твоими высказываниями в Интернете? Да, "чёрный пиар", но ведь пиар!

Я вздохнула. Ничего-то ты не поняла, "глянцевая идиотка". Даже после драки всё ещё пытаешься кулаками махать.

– Авторское право, что поделаешь. В следующий раз будет знать.

– Авторское право? Да он-то тут причём? Сама, дура, соловьём разливалась. Никто ведь тебя не пытал!