Ночи северного мая
Шрифт:
– Серёга, не кисни, лучше познакомься с изумительной красавицей, это Мириам! – Гречин подтащил упирающуюся девушку к Москвину. Мириам сунула ладошку и тут же отдёрнула руку.
– Какое красивое имя, – озадачился Сергей, не понимая, как могли назвать высокую блондинку с ямочками на щеках столь экзотическим именем. Русское лицо, курносое, задиристое. Ноги длинные, фигура как у богини, всё при всём. Если не сказать больше.
– У меня восточные корни по дедушкиной линии, – мило прощебетала Мириам, и аппетитные ямочки весело разбежались по щекам.
– Э-э-э, – ещё больше озадачился Сергей, не зная, что сказать. Он пребывал в мрачном расположении духа. Только сейчас он осознал,
– Вот вам и «э-э-э»! – ощерилась Мириам. – Мы вас уже второй раз видим, а вы ни слова толком не сказали. Откуда вы, кто вы, зачем вы?
Сергей приподнялся и рухнул обратно, уткнувшись взглядом в глаза Влада. Юноша смотрел на него так, словно хотел втянуть его в себя целиком, без остатка. Сергей почувствовал, что его затягивает куда-то, как в водоворот.
– Сухой закон, знаете ли. – Он беспомощно развёл руками. – Коля обещал и покрепче, и послабее. Вы же слышали?
– А-а-а-а, так ты из этих, из «синих»? – разочаровалась Мириам и отвернулась. – Коля, наливай!
– Щас-щас, – завертелся Гречин, гремя бутылками и стаканами. Забулькала прозрачная жидкость, остро запахло спиртным.
За дверью послышалось подозрительное шуршание. Все разом обернулись и застыли, словно ожидали увидеть наряд милиции.
– Это Варвара! – успокоил компанию Гречин. – Она любит подслушивать. У нас идёт кровопролитная война! Варька на меня жалобы пишет, с участковым дружбу водит. Он уже приходил, интересовался, где я водкой запасаюсь.
– А где, кстати? – оживилась Мириам, и ямочки на её щеках стали круглыми и заманчивыми. – Вот где ты водкой разжился? Мы весь вечер искали, где бы вина купить, и к таксистам бегали, прям бабками трясли у них под носом, и в кабак заходили, всё бесполезно. Голый ноль! Город вымирает без алкоголя. Разве в такую холодрыгу в Ленинграде можно прожить без водки? А?
За столом дружно засмеялись. Николай закрыл окно, и в комнате стало теплее. Яркая лампа под розовым абажуром заливала комнату обманчивым светом, который преображал обстановку и людей, делая их красивее, чем в действительности. Мириам и её подружка Наташа выглядели западными моделями. Они не были похожи на комсомолок, озабоченных общественной жизнью института. В модных японских куртках, в дорогих настоящих варёнках, с огромными украшениями на груди, обе словно сошли с обложек модных журналов. Сергей редко встречал таких девушек в городе. Иногда похожие на Мириам и Наташу девушки приходили в отдел, чтобы отметиться. Это были валютные проститутки. После этого проститутки долго сидели в отделе и болтали с операми ни о чём. Хоть о погоде, хоть о ценах на бензин в Хельсинки. Иногда проскакивали в туалет. В отделе был всего лишь один туалет, и тот мужской. Один из оперуполномоченных стоял на стрёме, чтобы мужчины не помешали девушкам справить нужду. Проститутки вальяжно выходили из туалета, ещё долго сидели, шумели, смеялись, а затем исчезали. На следующий день приходили другие с теми же повадками и с тем же хохотком. Все они были похожи друг на друга, как сёстры. Сначала отмечались, потом сидели, болтали и бегали в туалет.
Сергей подозревал, что подучётные девушки тайком выпивают с оперуполномоченными, но не пойман – не вор. За руку никого не поймали. Начальство делало вид, что ничего не видит. Неужели все советские студентки приобрели облик валютных проституток? Сергей
– Наш народ спивается! Если советские люди будут и дальше заливать за воротник в таких количествах, то русская нация вымрет, – пробормотал Сергей, внутренне содрогаясь, что он произносит не те слова, которые должен произнести. Эти люди пришли к Николаю, чтобы напиться, деньги за это заплатили, а он читает им лекцию по научному коммунизму.
– Наш наро-о-о-од, – передразнила Мириам. – Наш народ всегда пил, пьёт и пить будет! И твоя партия ему не указ! Садись за стол, Серёга! Влад, чего ты молчишь? Почитай нам стихи или расскажи про своё детство. А мы поплачем под водочку. Ах, как я люблю твои сентиментальные рассказы!
Долго и шумно усаживались, стараясь попасть в розовый круг под абажуром. Под ним было спокойно и надёжно. Всем казалось, что за столом собрались добрые родственники, чтобы отметить семейное торжество. В предвкушении веселья все оживлённо переглядывались. Сергей примостился в тенёчке, за краем круга. Его лицо скрылось в темноте. Так ему легче было перенести тяготы служебного задания. Влад уселся напротив Москвина. Его лицо, освещённое розовым светом, казалось юным и одухотворённым. Сергей старался не смотреть на него.
– Товарищи! – торжественно начал Коля. – Друзья! Мы собрались сегодня, чтобы провести этот холодный вечер в тёплой комнате и хорошей компании. Мы укрылись здесь от житейских бурь и непогоды. Партия и правительство, как заметила Мириам, нам не указ. Мы пили, пьём и пить будем. Ура, товарищи! Выпьем, друзья!
Раздался дружный хохот, звон стекла и стук в дверь. Коля поморщился, но выпил. После этого подошёл к двери и приоткрыл её.
– Варвара, я тебе оставлю, – послышался шёпот. – Оставлю. Налью. Принесу.
– Она водки хочет? – спросила Мириам, когда Коля вернулся за стол.
– Да. Ей компресс надо сделать, – пробурчал Коля и злобно причмокнул губами. Соседку он не любил, опасался, но ни в чём ей не отказывал. Любую просьбу Варвары выполнял. Не из страха, а так, на всякий случай. Мало ли что случится. Не в Европах живём. Разное бывает. А соседка всегда под боком. Если что, можно ей припомнить, что брала и чего не отдала. Коля посидел, поёрзал, затем схватил со стола наполовину опорожнённую бутылку и отнёс Варваре. Та погрозила ему кулаком, но бутылку взяла. Коля покачал головой, то ли осуждая, то ли сожалея об утраченной бутылке, вздохнул и засел в туалете. Варвара не позволяла соседям подолгу находиться в месте уединения. Как только, по её подсчётам, выходил срок пребывания, она принималась колотить в дощатую дверь маленькими, но крепкими кулаками, да так сильно, что с потолка сыпалась штукатурка. Пока соседка была занята бутылкой, можно было насладиться тишиной и покоем.
Тем временем в комнате вовсю веселились. Мириам и Наташа танцевали, крепко прижавшись друг к дружке. Сергей сидел в тени, чувствуя, как все мускулы лица свело от напряжения. Влад что-то тихо напевал, подыгрывая себе на гитаре. Остальные молча и старательно пили, заливая в себя водку, как в бак для кипячения белья. Сергей всё ждал, когда гости начнут обсуждать несправедливый, по их мнению, советский строй, ругать родную страну, которая их вспоила и вскормила, но гости упрямо наливались водкой, попутно напевая песенки на английском языке. Один Влад не пил. Погружённый в свои мысли, он порывался что-то сказать, но быстро пьянеющие гости утратили к его выступлениям всякий интерес. Тогда Влад подступился к Сергею.