Ночи в раю
Шрифт:
— Да?
— Тебе очень нужно возвращаться в город? Тебе необходимо заниматься этой коммерцией или чем там еще?
— Нет.
Он высвободил ее из своих объятий и стоял, обнаженный, глядя в море.
— Это был неверный вопрос, — сказал он, наконец. — Ты хочешь вернуться?
Элекси думала, что она в безопасности, потому, что Морроу стоял к ней спиной. Но он резко обернулся, и, казалось, его глаза пронзили ее насквозь. Она поняла, что краснеет
— Я не знаю.
Это был неверный ответ, она сразу спохватилась, но его глаза уже потемнели от разочарования.
— Конечно, ты хочешь вернуться, — проговорил Морроу.
— Рекс!
Элекси вскочила на ноги и, положив руку ему на грудь, почти простонала:
— Рекс! Я боюсь.
Он был по-прежнему в напряжении.
— Только идиот не испугается после таких событий.
Она качнула головой.
— Ты не понял. Я не о том, что происходит в моем доме.
— Тогда о чем ты говоришь?
— О тебе. И обо мне. — Элекси собралась с духом и сказала — Рекс, я боюсь тебя. И себя.
— Боишься меня!
Он сузил глаза, было похоже, что он не понял ее.
— Нет, нет, я не о том, что ты причинишь мне боль. Давай разберемся. Мы оба запутались. По-разному, возможно. Я убегаю, а ты возводишь вокруг себя высокие стены.
— Элекси! Если все это из-за девушки в ресторане… Ну, нельзя же так!
Она яростно замотала головой.
— Нет! Ну, хорошо, я почувствовала укол ревности…
— Это ребячество! Я тоже видел разносчика пиццы рядом с тобой. Так-то же, мне теперь не есть пиццу?
То, как он сказал это, заставило ее рассмеяться, их глаза встретились.
Она взглянула в его глаза.
— Ты не честен со мной.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сказал, что я должна уехать, должна вернуться в Нью-Йорк. Ты дал мне понять, что наши отношения не более, чем короткое любовное приключение. Или ты хочешь, чтобы я уехала, или ты не хочешь этого…
Рекс уставился на воду. Потом повернулся к ней:
— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Это может что-то изменить? Я не могу приказывать тебе, Элекси. Если я попрошу тебя не уезжать и ты останешься, потом может случиться так, что всю оставшуюся жизнь ты будешь жалеть об этом.
— Но я не решила, хочу ли я покинуть тебя или повиснуть до конца жизни на твоей шее.
Рекс нежно дотронулся до ее щеки.
— Неужели так трудно это решить, дорогая? Я не могу удержать тебя силой.
— Ты можешь поехать со мной.
— Если это что-либо решит, — сказал Рекс, —
— Неужели?
— Я сказал…
Элекси не дала ему закончить, засмеявшись, она схватила его лицо обеими руками и поцеловала.
— Ты сделаешь это? Действительно сделаешь? Ты все здесь оставишь и поедешь со мной?
Он поймал ее руки и сжал их.
— Я решился на отъезд потому, что боюсь за тебя, — твердо сказал он. — Я не переменил своего мнения. Я люблю полуостров. Я люблю покой.
Она все еще улыбалась.
— Но ты оставлял все это на время.
— Я не могу заставить тебя жить моей жизнью и не могу обещать, что останусь в Нью-Йорке. Это опасный путь, ты знаешь.
Элекси чувствовала его пальцы на своих волосах. Она закрыла глаза и вдыхала его запах, ощущала тепло родного тела.
— Я всегда думала, что ты хочешь, чтобы я уехала. Тогда весь полуостров был бы в твоем распоряжении.
Он крепко прижал ее.
— Этот полуостров без тебя мертв, дорогая.
— Иногда я думаю, что ты считаешь меня ненормальной.
— Почему ты так говоришь?
— Я знаю, ты думаешь, что мне послышались шаги на песке на берегу, что я вообразила звуки, которые слышала в доме. Интересно, ты-то веришь, что меня вчера действительно ударили по голове? Полицейский, я знаю, решил, что я просто упала с лестницы и придумала убийцу. Для интереса.
— Ты не права. Скажу честно. Мне было трудно поверить, но теперь я сам в этом убедился.
— Так ты думаешь — это Джон?
— Да.
Он обнял ее так крепко, что она чуть не задохнулась. Потом она обнаружила, что снова лежит в его объятиях на палубе, а он смотрит на нее сияющими глазами и улыбается.
— Давай сделаем это еще раз…
Его голос звучал требовательно. Она завертелась в его крепких объятиях.
— Рекс, черт побери…
— Элекси, пожалуйста!
— Я сказала… — Она замолчала, глядя в его улыбающиеся глаза. — Ты просто ужасен! Всякий раз, когда тебе что-то нужно, ты прижимаешь меня…
— Не всякий раз, — запротестовал он. — Ну же, моя дорогая… — Он склонился над ней так низко, что его губы почти касались ее губ.
— Мы оба боимся будущего, — прошептала она.
— Да, — согласился он, целуя ее в губы. — И что теперь делать?
Она посмотрела широко открытыми, доверчивыми глазами, обняла за шею и прижалась к нему всем телом.
— Может быть, мы попробуем? — пробормотал он.
Над ними ослепительно сияло солнце.