Ночная игра
Шрифт:
На завтрак Брайд нравилось съедать два кусочка тоста с мармеладом. Пока хлеб жарился, он порезал грейпфрут ломтиками, посыпав его чайной ложкой сахара. Затем налил стакан апельсинового сока.
Он выкладывал мармелад на тост, когда она вышла из ванной и остановилась, уставившись на него.
– Что? – спросил он, озадаченный хмурым выражением ее лица.
– Это что, твой завтрак?
Вэйн сморщился:
– Не совсем. Себе я собирался пожарить бекон.
– Тогда откуда ты знаешь, что мне нравится есть это на завтрак?
Вэйн
– Я открыл холодильник и увидел мармелад и грейпфрут. Большинство людей едят это на завтрак, так что я решил, что ты не будешь возражать.
Казалось, она приняла это объяснение, поскольку стянула с волос полотенце и повесила его на стул.
– Спасибо, – Брайд поцеловала его в щеку.
Вэйн закрыл глаза, его тело мгновенно затвердело. Не думая, он обнял ее. Проложив дорожку из поцелуев к ее шее, он распахнул на ней халат и прижал к себе ее обнаженное тело.
Брайд застонала, ощутив его прохладное, жесткое тело своим. Погладив рукой пластичные мускулы его спины, она почувствовала под рукой шрамы. Его щетинистый подбородок и щека мягко терлись о ее кожу.
– Если ты продолжишь в том же духе, я никогда не открою магазин.
– Оставь его закрытым и останься со мной.
Она ласкала рукой его голову, пока его язык нежно танцевал у нее во рту.
– Я не могу.
Он отступил.
– Знаю. Я только надеялся. – Он освободил ее и завязал пояс ее халата. – Ешь свой завтрак.
Брайд села за маленький, как в бистро, стол, а он вернулся к плите жарить бекон. Она грызла тост, наблюдая за ним.
– У тебя крепкий живот, раз ты жаришь бекон без рубашки. Не боишься, что он брызнет?
Он пожал плечами.
– Это не больно.
Брайд нахмурилась, ощупав глазами разные рубцы.
– Откуда у тебя столько шрамов, Вэйн?
Вэйн размышлял, как ответить на ее вопрос. Она была не готова к правде… что это боевые шрамы, полученные им четыреста лет назад, когда его преследовали аркадианцы, думая, что он – катагарианский слэйер. Впрочем, они полагали, что каждый мужчина Катагарии был слэйером. Что он вынужден был сражаться с собственной стаей ради безопасности своего брата. Что некоторые из этих шрамов были от волчиц, с которыми он был.
Некоторые от побоев.
– У меня была нелегкая жизнь, Брайд, – спокойно произнес он, переворачивая бекон на сковороде. Потом обернулся и посмотрел на нее. – У меня никогда не было ничего, за что я не должен был бы заплатить кровью и плотью. До тебя.
Брайд сидела не двигаясь, пронзенная этим зеленым взглядом. В его открытом выражении лица отражалось что-то такое, что дотянулось и проникло в нее. Он обнажил ей душу, она чувствовала это.
Боже, как легко было бы любить этого мужчину. Он не просил у нее ничего, и так чрезвычайно много отдавал. Этот мгновение казалось каким-то нереальным. Она не знала никого, похожего на Вэйна.
Слишком легко.
Раздражающий
В нем должно быть что-то большее, чем то, что она видела. А если нет?
Что, если он действительно такой, каким казался? Она не видела никакого обмана. Возможно потому, что его и не было.
– Спасибо за прошлую ночь, Вэйн, – сказала она.
Он кивнул ей и вернулся к бекону. Подцепив его со сковородки и положив на тарелку, он выключил плиту и понес свой завтрак к столу.
– Хочешь немного? – спросил он.
Брайд взяла две хрустящие полоски, а он угостился апельсиновым соком. Было что-то сокровенное в том, чтобы делить с ним завтрак. Она не знала, что именно чувствовала, но за пять лет свиданий с Тэйлором никогда не ощущала себя так, как сейчас. Это было замечательно.
Она быстро поела и встала.
– Не волнуйся, – сказал Вэйн, когда она потянулась к своему блюду. – Собирайся, я все помою.
– Ты в самом деле слишком хороший, чтобы быть настоящим, – Брайд поцеловала его в макушку и бросилась к своему импровизированному гардеробу.
Вэйн пытался не смотреть за ее одеванием, но не мог себя остановить. Он совершенно проснулся, наблюдая, как она натягивает нижнее белье и платье.
Подняв голову, он понял, что она никогда не носила брюки, а всегда одевалась в струящиеся платья богатых теплых цветов с коричневыми оттенками или черного цвета. Сунув ноги в пару сандалий, она расчесала волосы, свернув их в знакомый небрежный узел.
Вэйн был восхищен ее действиями. В ее утренней рутине было так много деталей. Например, способ, каким она наносила макияж и припудривалась. Чтобы нанести тушь и помаду, нужны точные движения.
Ему нравилось наблюдать за тем, с каким вкусом она одевается и укладывает волосы.
Подведя глаза, Брайд замерла и посмотрела на него в зеркале.
– Что-то не так?
Он затряс головой.
– Я просто подумал, как рад, что я не женщина. Не могу представить, как бы я занимался этим каждый день.
Она улыбнулась ему, и его сердце екнуло.
Закончив, она тут же выудила ключи и направилась к двери.
– Закроешь? – спросила она.
Вэйн кивнул.
Она послала ему воздушный поцелуй и оставила в одиночестве в своей квартире. Он услышал, как направляясь к своему магазину, она звала волка.
Он сжался.
– Мне нужно сказать ей.
Чем дольше он это откладывает, тем тяжелее потом будет.
– О-кей. Я сделаю это.
После того как примет душ.
И оденется.
И приберется.
Часом позже, Брайд, прибираясь в своем магазинчике, почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.
Она обернулась, ожидая увидеть кого-то позади себя.
Но там никого не было.
Она потерла шею и оглянулась вокруг. Однако, чувство осталось. Оно было почти зловещим.