Ночная охота
Шрифт:
Ее взгляд перемещается с моего лица на ванильное мороженое в моих руках. Ее горло подергивается, когда она сглатывает, но я замечаю, что ее зрачки расширяются.
Она — нечто особенное.
— Что ты собираешься с ним делать? — спрашивает она, нервно облизывая губы, и я улыбаюсь, ставя пакеты на пол, прежде чем залезть между ее раздвинутых бедер. Я открываю коробочку и зачерпываю верхний слой ложкой, которую Крилл был достаточно умен, чтобы положить.
— Адрианна Рейган, я собираюсь съесть это с твоей киски. Что еще мне с этим делать? — Говорю я с усмешкой,
— Броуди… — начинает она, но ее слова обрываются, когда я сдвигаю ее трусики в сторону и прикладываю прохладную ложечку к ее коже. — Черт, — хрипит она, ноги дрожат, когда я медленно двигаю ложечкой и позволяю мороженому капать на ее складочки.
Мой язык тут же выскальзывает, наслаждаясь классическим вкусом, который согревает ее изнутри, и, кажется, я только что нашел свое новое любимое лакомство.
— Срань господня, — стонет она, затаив дыхание, когда я провожу языком от ее сердцевины к клитору, забирая с собой все до последней сладкой капли мороженого.
— На вкус ты как Рай, Кинжал, — бормочу я, ставя коробочку рядом с ней, пока медленно поднимаюсь по ее телу, мой взгляд прикован к ее упругим вершинам, умоляющим о моем внимании под красным кружевом.
Снимая тонкую ткань с ее грудей и укладывая ее под выпуклостями грудей, я намазываю мороженое на каждую из них. Голова Адди со стоном откидывается назад, предвкушение усиливается между нами, прежде чем я наклоняюсь к ней.
В тот момент, когда я это делаю, ее стоны удовольствия наполняют воздух, заставляя мой член с жадностью тянуться к ней. Ее кожа становится горячее, мороженое тает от ее жара, вместо того чтобы охлаждать ее.
— Это слишком, — хрипит она, ее дыхание короткое и резкое, когда она смотрит на меня сверху вниз из-под полуприкрытых век.
— Этого недостаточно, — возражаю я, и она издает смешок.
— И это тоже.
— Кончишь для меня, Кинжал, и я остановлюсь, — предлагаю я, проводя тающим мороженым по ложбинке ее грудей, по животу и вниз, к сердцевине.
Я со стуком ставлю коробочку и ложку на прикроватный столик, проводя языком по дорожке. Ее спина выгибается над кроватью, отчаянно нуждаясь в моих прикосновениях, когда ее пальцы сжимают простыни под извивающимся телом.
В ту секунду, когда я облизываю остатки у ее входа, я засовываю два пальца в ее лоно, чувствуя, как ее стенки сжимаются вокруг меня.
— Блядь, Броуди, блядь, — кричит она, когда я сосу ее клитор, проводя зубами по напряженному бугорку, в то время как мои пальцы точно касаются ее центра, находя то электрическое место, которое заставляет ее извиваться против меня. Ее крики переходят в шепот, когда ее руки вплетаются в мои волосы, давая ей опору, чтобы оседлать мое лицо.
И она ездит верхом.
Я чувствую, как напрягаются ее мышцы, прикосновение почти смертельное, прежде чем она взрывается, покрывая мой язык своим освобождением, пока мои пальцы танцуют по ее чувствительной плоти.
— Броуди, — стонет она низко и медленно, заставляя меня выругаться себе под нос, прежде чем я поднимаю на нее взгляд.
— Вот так, Адди, скажи мое
— Броуди, — шепчет она, и мои глаза закатываются к затылку.
Она точно знает, что делает со мной, и ей это нравится.
— Я еще не закончил с тобой, Кинжал, — обещаю я, хватая ее за талию. Мои пальцы сжимаются на ее раскрасневшейся коже, заставляя меня усмехнуться, прежде чем я разворачиваю ее к себе. Она приземляется на колени, ее лицо всего в дюйме от простыни, когда она пытается обрести равновесие на локтях, но я толкаю ее в спину, так что ее щека оказывается на одном уровне с кроватью.
Ее задница потрясающая, приподнятая в воздух, жаждущая, чтобы я предъявил на нее права. Я провожу пальцами по ее разгоряченной коже, и она вздрагивает от моего прикосновения. Когда я провожу рукой между ее бедер, снова нащупывая клитор, она стонет.
— Каково это — спариться с кем-то? — Спрашиваю я, проводя руками по всему ее телу с головы до ног, в то время как мой член касается ее сердцевины.
— Я не знаю, — хрипло произносит она, отвечая так же, как и я.
Схватив ее за бедра, я прижимаю ее сердцевину вплотную к себе, заставляя нас обоих стонать от наслаждения.
— Это было бы потрясающе, — выдыхаю я, и она удивленно вздыхает.
— Ты думаешь?
— Черт возьми, Кинжал. Кожа к коже? Это звучит как подарок свыше, — признаю я, кончик моего члена дразнит ее вход, прежде чем я проскальзываю сквозь ее складочки, дразня нас обоих. Я повторяю это движение снова и снова, наслаждаясь ее теплом, каждый раз входя немного глубже, и даже если это всего лишь миллиметры, это все равно чистый экстаз.
— Броуди, — шепчет она, мое имя звучит как предупреждение или мольба, я не уверен.
— Представь, — повторяю я, — черт возьми, Адди. Только один раз, один маленький заход, пожалуйста, прежде чем ты скажешь мне остановиться? — Я изо всех сил умоляю, когда головка моего члена оказывается на одной линии с домом, которого он так отчаянно хочет, и Адди издевается, заставляя меня замереть.
— Тебе лучше не останавливаться, — огрызается она, глядя на меня через плечо с диким блеском в глазах.
— Что? — Я слышу ее слова. Мне просто нужно, чтобы она подтвердила их. Она не использует свой голос. Вместо этого она поднимает левую руку, указывая на маленькую звездочку, нанесенную на ее кожу в изгибе подмышки. — Печать Цереры. — Мое сердце рикошетом бьется в груди, моя потребность в ней только возрастает от этого откровения. — Ты уверена? — Я хриплю, моя кожа горит от надвигающегося удовольствия, танцующего по всему телу.
Эта девушка все это время ходила с противозачаточными средствами, а я пользовался презервативами? Нам придется это исправить.
Она держит свои слова при себе, прижимая ладони к простыням, впиваясь пальцами в ткань и одним быстрым движением насаживается на мой член.
Блядь. Блядь. Блядь.
Наши стоны переплетаются, когда ее скользкое лоно не останавливается, пока я не оказываюсь глубоко в ее киске. Мои руки крепче сжимают ее бедра, останавливая ее, пока я пытаюсь восстановить дыхание.