Ночная радуга
Шрифт:
Стал я его изо всей мочи тянуть, а он пал на передние ноги и уперся лбом в землю, аж рожки воткнулись. Хрипит, пыхтит, но стоит.
Вот уж воистину — уперся, как бык.
ДЫХАНИЕ ЗИМЫ
Ходил прощаться с лесом. Стоял он тихий, вымерший. Лишь ветер натужно гудел в могучих ельниках, посвистывал в сквозных сосновых посадках, шелестел и хлопал в ладошки по лиственным рощам.
Не верят деревья, что — осень. А она вот, рядом колобродит. Ранняя она нынче, как и весна,
Все вроде чисто в небе, и летучие облака — белые. Вдруг набежит влажная тучка, дохнет прохладой, сыпанет крупой. Частой, сильной — листобойной. Даже крепкий лист позеленевшим пятаком ляжет под ноги.
В тот же день к полуночи вызвездило, прояснило. Слева запрокинулся «ковш», справа — спелая бокастая луна на чистом небе. Между ними с востока на запад протянулись расходящимся пучком четыре полосы клочковатых облаков-недоростков.
Все шло к тому, что подморозит: ветер стих, в воздухе не чувствовалось сырости.
Под утро вышел на крыльцо — каплет кругом. Спросонья думал, что дождь. А потом пригляделся: что такое? Луны уже нет, небо пасмурное, а светло. Светятся дощатые мостки-дорожки во дворе, светится крыша сарая, верх огородных ворот.
Да это же снег выпал! На земле его съело, а на деревянном он лежит, светится.
Вот и первый недолгий снег. Первое дыхание зимы.
АНАТОЛИЙ ДЕМЕНТЬЕВ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАЛЫША
I
Малыш — это зайчонок. Он появился на свет всего несколько часов назад и теперь сидит тихо-тихо, скрытый пышным кустом смородины. Шерстка на нем уже обсохла и распушилась. Большие уши плотно прижаты к спине, и зайчонок даже вблизи незаметен, он похож на замшелый округлый камень, каких в лесу разбросано немало. Выдают его только темные, влажно поблескивающие бусинки глаз.
Под большим кустом полумрак и прохлада. Временами откуда-то налетает игривый ветер, шелестит листьями на деревьях, раскачивает головки ярких цветов, над которыми с жужжанием вьются золотистые пчелы и толстые мохнатые шмели.
Горячие солнечные лучи, пробив плотное сплетение веток, упали на спину Малыша. Ему хорошо, он чуть приподнимается на слабых лапках и поворачивается, подставляя солнечным лучам то один бок, то другой.
В старом лесу, не умолкая, поют птицы, порхают по веткам. Иногда они пролетают совсем близко, и зайчонок в страхе плотнее прижимается к земле. Но птицы не обращают на Малыша никакого внимания. Они заняты своими делами: ловят разных бабочек и мошек, хватают с веток толстых извивающихся гусениц и летят с добычей к гнездам, где их ждут вечно голодные птенцы.
Прямо перед зайчонком опустилась на
Едва улетела синица, как неподалеку громко затрещали сухие ветки. Не разбирая дороги, по лесу шел огромный бурый зверь на высоких ногах-ходулях. Вот он остановился вблизи Малыша, скусил ветку, покрытую нежными листьями, задумчиво пожевал и, шумно вздохнув, отправился дальше. Одна из его больших ног опустилась рядом с зайчонком и тут же поднялась, оставив глубокую вмятину в мягкой влажной земле. Если бы старый лось случайно наступил на Малыша, то на этом пришлось бы и закончить рассказ о нем, потому что бедный зайчонок не успел бы даже пискнуть...
К счастью, все обошлось благополучно. Ломая молодую поросль осинника, бурая громадина скрылась за деревьями. Треск веток постепенно затих в глубине леса. Малыш еще не знал, что двигаться ему сейчас нельзя, потому что на земле останется невидимый, но пахучий след, по которому его мигом найдет рыжая пронырливая лисица или другой хищный зверь. Но через многие поколения предков зайчонку передалось важное правило защиты: двигаться нельзя, только так ты убережешь себя от многих врагов, только так ты выживешь.
И Малыш не двигается, греется в ласковых лучах солнца и посматривает по сторонам. Лишь чуть подрагивают кончики прижатых к спине больших ушей.
II
Так, не двигаясь и ничем не выдавая себя, Малыш просидел под кустом смородины до самого вечера. Начинало темнеть, блекли яркие краски, замолкали голоса птиц. Зайчонок почувствовал голод. Он начал потихоньку переступать с лапки на лапку, шевелить ушами, оглядываться по сторонам, словно кого-то ожидая.
И вот поблизости послышался легкий, как вздох, шорох. Малыш живо повернулся на этот звук, приподнялся на лапках, поводя вздрагивающими ушами.
Зайчиха появилась внезапно, словно из-под земли. Поднялась столбиком, опустив короткие передние лапы на грудь, и замерла. Тотчас в разных местах на лужайке зашевелилась трава и мягкими прыжками к зайчихе подкатилось несколько серых комочков. Это были братишки и сестренки Малыша, до того времени, как и он, сидевшие где-то без движений, ничем не выдавая себя. Зайчата не знали, их это мать или чужая, да это было и не важно. Каждый хотел есть и спешил, отталкивая других, ткнуться мордочкой в теплое мягкое брюшко зайчихи, отыскать сосок.