Ночная смена. Двойной тариф
Шрифт:
Герман смотрел на девушку, на ее лицо, как менялось его выражение. Его член напрягся, тело, словно водой, обдало возбуждением. В глазах девушки было столько эмоций, открытое, чистое желание, непонимание, сопротивление, крупицы страха. Он представил, как, должно быть, она будет прекрасна, кончая на его члене.
Мужчина на миг оторвался от ее груди, тяжело дышит, быстро стягивает через голову водолазку. Полина смотрит на его грудь, на пасть волка в хищном оскале слева на
Звон бляшки ремня, вздрагивает, осознание, словно очнулась от гипноза. Грудь все так же болезненно ноет, соски торчат.
— Я сейчас кончу в штаны.
Он снова возвращается к своему занятию, но Полина упирается ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть.
— Да прекратите вы. Что вы себе позволяете? Отойдите от меня.
— Я не понял, — смотрит на нее, а в его темных глазах — чистая похоть, которую трудно будет остановить.
— Да отпустите вы меня, я не проститутка, чтоб вот так обслуживать вас в номере. Я ночной администратор.
Но этот наглец все еще продолжает трогать ее грудь, даже ущипнул, отчего девушка взвизгнула. Это было невыносимо, его обнаженный торс, она чувствовала горячую кожу под своими ладонями. Разум сопротивлялся, но тело хотело большего. Стыдно было признаться, но она на самом деле хотела секса с этим наглым мужчиной на глазах его друга. Трусики снова были мокрыми, Полина текла, ее лоно само подготавливало себя, готовое принять его член и не раз.
Слезы наворачивались на глазах от бессилия.
— Влад!
Громкий окрик со стороны заставил его остановиться и повернуться. Полина сама посмотрела в ту сторону, но картинка расплывалась, мешали слезы.
— Влад, девочка не хочет, отпусти ее.
— Ты видишь, как она не хочет? Она вся дрожит от желания.
— Блядь, Влад, ты плохо понимаешь? Оставь девочку в покое.
Он встает, в несколько шагов преодолевает расстояние до них, отодвигает свирепо смотрящего на него Влада.
— Иди, разбей кому-нибудь морду. Только без увечий, я заебался подтирать за тобой.
Полина всхлипывает, пытается застегнуть мелкие пуговки на блузке, не попадает в петельки, тело все еще трясет. Мужчина стоит совсем рядом, от него исходит тепло, он накрывает ее руки своими, убирает и сам застегивает пуговицы. Она лишь удивленно смотрит, следит за его движениями, крупные пальцы ловко справляются, на кисти мелькает ворон. Полина практически не дышит, и тут он смотрит ей в глаза, а ее обдает жаром. Как странно, у него такие холодные глаза, а так жарко.
— Все в порядке?
Лишь кивает головой. Где-то в номере слышатся удары.
— Не обращай внимания, он иногда нервный.
— Мне кажется, он нервный всегда.
— Есть такое.
— Тебя зовут Полина? Так написано на бейджике.
— Да.
Герман
Полина застыла, сердце забилось чаще, это не было домогательством, но это его прикосновение было таким сексуальным и порочным. Приоткрыла рот, он углубил палец, а она, облизнув его языком, начала посасывать.
Господи, да что же это такое?
— Ты ведь на самом деле хочешь, да, девочка?
Голос чуть с хрипотцой. Герман придвинулся ближе, зря он застегнул все пуговки на блузке, он наблюдал за своим пальцем, что был во рту девушки, а член наливался возбуждением еще больше. Другой рукой провел по талии, до груди, сжимая ее. Ему понравилось, как она идеально легла в его ладонь. Покрутил сосок между пальцев, девушка простонала.
— Конечно, хочешь, — не вопрос, а утверждение. — Какая занятная девочка Полина. Хочешь, вместо моего пальца в твоем нежном ротике окажется мой член?
Полина замерла.
Ей так нравилось, что он называл ее девочкой, не киской или сучкой, а именно девочкой. В тридцать лет — это приятно, хотя для него она, наверняка, девочка, видно, что мужчина гораздо старше. Подняла глаза, он так сосредоточенно смотрел на ее губы, на лице напряжение и удовольствие.
— Ты позволишь? — но ответ ему не нужен.
Рука быстро переместилась на бедро, вниз, начала задирать узкую юбку. Полина поняла, что сейчас он доберется до ее промокшего белья, и назад уже дороги не будет. Странно, что сейчас ее страх обостряет все чувства. Он пугал, спина покрылась холодным потом, а внутри все горело.
Вот его пальцы уже на внутренней стороне бедра.
— Какая ты горячая. И мокрая. Соболь прав.
Соболь? Кто такой Соболь? Наверное, это фамилия Влада или кличка. Господи, у них точно есть клички. С кем я связалась?
Он задевает кружево белья, размазывая по нему ее выделения, давит на промежность, Полина стонет громче, все так же с его пальцем во рту.
— Дьявол, понимаю Влада, меня сейчас самого разорвет.
Резкие движения, Полина не успевает ничего сообразить. Ей так хочется, чтобы он продолжал трогать ее там, словно гипноз от его касаний, от его глаз и слов. Но мужчина тянет ее к креслу, разворачивает задом, тут же задирая до талии юбку, ставит у кресла, Полина облокачивается на его спинку.