Ночная смена
Шрифт:
Пока вам не могу предложить ничего лучшего, чем помещение магазина — пока меня не поймут, что стрелковое отделение с медиком куда как нам нужно. Если я начну настаивать на размещении людей в производственных цехах — начальство взбеленится, да и работники еще по-старому думают. Мы ж в основном следили, чтоб ничего не выносили из Монетного, так что любви к нам у работников никакой. Сейчас же скорее придется следить, чтоб туда никто не влез. Ну, насчет размещения внутри периметра Монетного Двора — вопрос времени. Пока нам лучше удержать внешний периметр крепости. Будем думать об этом.
Сейчас мы пойдем на
— «Да, кое-что уточнили».
— «Отлично, тогда ждем нашего начарта и двинемся. Музейные уже там, наши руководители, кто на месте — тоже. Есть ли вопросы?»
— «Какие у Вас отношения с внутренней службой безопасности Заповедника, есть ли контакт с Артиллерийским музеем?»
— «А как Вы считаете, какие отношения, если основная задача охраны Монетного Двора — обеспечение сохранности продукции и сырья? Контакты с посторонними не приветствовались — а охрана музея — именно посторонние. Так что никакого взаимодействия не было. А сейчас в связи с изменением задачи придется взаимодействовать. Пока мы практически силой отняли у них Трубецкой равелин. Так что восторга у них маловато. А без нас они крепость дюжиной стволов не удержат. Сейчас сюда уже посторонние люди валом валят — особенно те, кто живет неподалеку, а уехать некуда и не на чем… Так что веселье будет…
С Артиллерийским — перезванивались — от них люди уже подошли. Сидят уже — на гауптвахте». — он ухмыльнулся.
— «А кто такой начарт?»
— «Вы не забыли, что у нас в крепости есть штатная артиллерия? Два орудия — пока из них 12-часовый залп дают, но вообще-то пушки исправны и при наличии снарядов могут многое. Командир этой батареи — Охрименко — обещал за нами зайти — у него тож информация важная. Их всего артиллеристов тут — четыре человека, отставники, работают как часы».
— «Зомби уже подходили?»
— «Как ни странно — пока нет. Может быть холодно им тут…»
— «Я не услышала, что кроме выступления перед широкой публикой ожидает меня?» — спрашивает Валентина.
— «По поводу Ваших исследований есть мнение, что стоит Вас отправить в Кронштадт. Там удалось отстоять больницу и в целом гарнизону худо-бедно получается пресечь эпидемию. Во всяком случае, треть города они контролируют и возможно, что им удастся справиться лучше нашего. Когда я доложил туда о Ваших выводах, комендант настоятельно просил доставить Вас к ним. Если Вас интересует мое мнение — это разумно».
— «Без меня меня женили», — фыркает Валентина.
Снизу бодро протопотал такой бравый мужик лет шестидесяти — оглядел всю нашу компанию и представился: «Командир сигнальных орудий полковник в отставке Охрименко! Если все прибыли — прошу следовать со мной, а то они там уже сейчас передерутся».
За артиллеристом двинули мы с Валентиной, да Николаич с Михайловым.
В аккуратненьком здании гауптвахты, где размещается дирекция Петропавловской крепости людей больше, чем стульев. Видно, что крик стоит великий, и артиллерист ненамного ошибся — вполне подраться могут. Это и понятно — стресс у всех, да еще впридачу начинается запрягание в одну телегу коня, трепетной лани и уж одним походом —
Про противоречия Монетного двора и музейщиков мы уже поняли. Но в крепости есть еще и другие организации и арендаторы. Есть толпа пришлого народу, с которым еще разбираться и разбираться. Есть мужики в офицерских мундирах и в штатском, но видно, что отставники — явно из Артиллерийского. Сидит три человека в броских черно-оранжевых куртках — эти из МЧС. На спине у них это написано крупными буквами. Милиционеров двое — один с «Кедром» (или «Клином»?), но подсумка не видно, так что похоже все патроны у него в магазине. Косится на нас. Вероятно, у него чешется язык спросить — что это за охотхозяйство тут явилось. В общем — Ноев ковчег представлял из себя куда как более дисциплинированную команду.
Самое главное похоже — это решить, кто будет Главным. Без единоначалия — кончится все плохо. А тут есть кому письками меряться. К тому же бедламу с зомби всего вторые сутки пошли — мышление на новые жизненные реалии так быстро не перекроишь, да и психологию профессиональную сразу не переделаешь. Для музейщиков что из Артиллерийского, что из Заповедника музейные экспонаты — это святое! Корова неприкосновенная! Ну, правда Артиллерийский в этом плане проще — там помнится при обороне Ленинграда передали десятки артсистем, кучу средств связи и даже стрелкового оружия для ополченцев (нехолощеное оно было что ли?). А сотрудники стали инструкторами, чтоб обучать, как с этим пользоваться, читал, было дело.
А вот Заповедник — никак не может смириться с занятием музея-тюрьмы под «казарму» как выразился импозантный седовласый мэтр. Видно, что он потрясен до глубины души. Шумная перебранка — увы — имеет место. Роль матроса Железняка берет на себя один из мужиков в куртке МЧС.
— «Уважаемые господа, граждане, товарищи, кому как нравится! Сейчас у нас каждая секунда на вес золота, потому предлагаю дискуссию свернуть. Выживем — подискутируем. Если будем дискутировать сейчас — не выживем! За это ручаюсь. Прошу тишины!»
— «Да кто вы такой, чтоб тут распоряжаться!» — это не выдерживает полная женщина. — «Я требую, чтобы милиция навела тут порядок! Территория музея-заповедника находится под юрисдикцией Дирекции! Поэтому вы обязаны выполнять то, что велит Дирекция, а не заниматься тут самоуправством!»
— «У Дирекции странные представления о происходящем» — громко заявляет Михайлов.
Это подливает масла в огонь.
— «Это у Вас странные представления о том, как вести себя в музее, солдафон неотесанный» — подпрыгивает седовласый мэтр — «Ценнейшие экспонаты экспозиции отданы под общежитие какое-то! Это… это неописуемо! Вы за это ответите!»
— «Вы у себя распоряжайтесь! Мы же не лезем в Ваши дела, сидите, клепайте свои колечки-цепочки безвкусные!» — это какая-то деваха за мэтром вякает.
— «Это у Вас безвкусие — достаточно глянуть, как вы вырядились!» — режет правду — матку весьма неброско, но очень стильно и очень, по-моему, дорого одетая дама с весьма грамотным макияжем.
Ну, это вообще какой-то театр абсурда!
Неожиданно на меня снисходит святой дух. Я дергаю за рукав Валентину Ивановну — «Уши прикройте!»
Она непонимающе смотрит на меня, но ушки прикрывает.