Ночница. Коллекция ужасов
Шрифт:
– Нет, нет, нет! Я не желаю сеять смерть! Мои руки и так по локоть в крови! – сипел Тодорович.
Лицо Клима на пленке едва заметно изменилось. Макару даже показалось, что теперь он не мертв, а лишь искусно приотворяется. Приоткрытый рот слегка растянулся в улыбке, а в тусклых глазах зажглись пугающие искры.
– Изыди! Прочь! Оставь меня в покое! – сокрушался режиссер.
Угольно-черные зрачки покойника медленно поплыли вбок. Теперь он смотрел в лицо оператору с презрением и злорадством. Белый шум лишь на миг растерзал картинку, но, когда
– Тогда все должно было кончиться… – Размеренный баритон настиг Кудряшова со спины. – Но дьявол – отец лжи. Он не способен играть честно. Я понял это слишком поздно.
– Зачем вы их убивали? – цепенея от страха, вопросил Макар.
– Я заключил сделку. Тринадцать невинных душ в обмен на успех. Высокая плата, но другого выбора я не имел. Впрочем, расквитавшись с этим долгом, я оказался в кабале. Темный просил всего лишь чертову дюжину душ… за каждый мой успех. А регалий у меня, как вы успели заметить, немало.
– Но разве это не то, о чем вы мечтали? – по-прежнему не смея обернуться, задавал вопросы Макар. – Что вам стоило продолжить?
– Каждый раз, забирая чью-то душу, ты теряешь частичку своей. В какой-то момент у меня просто ничего не осталось, – выпустив вполне реальные клубы дыма, отозвался маэстро.
– Поэтому вы убили себя?
– Завидная проницательность, юноша.
– И что теперь? Вы свободны?
– Однажды заручившись поддержкой дьявола, ты навек теряешь волю. Такой союз не потревожит даже смерть. А теперь, если не сложно, загляни в секретер, – хрипло произнес Тодорович.
– Там пусто. Я осмотрел каждый ящик в поисках кассет, – решительно парировал Макар.
– Просто сделай, как я говорю.
Кудряшов неуверенно потянул на себя металлическую ручку. В первой же нише лежала бумага, заверенная печатями.
– Прочти, – отдал приказ маэстро.
Макар выполнил команду. С первым же предложением его глаза тревожно расширились.
– Но… но почему я?! – испуганно залепетал мальчишка.
– Просто потому, что ты способен слышать больше, чем другие, – усмехнулся режиссер, набивая табаком трубку.
Трель дверного звонка разлетелась по квартире. Толкнув дубовую дверь кабинета, Макар вышел в коридор. Ненадолго припав к глазку, он щелкнул замком и освободил проход.
– Заносите, только не топчите по чистому, – небрежно махнул рукой Кудряшов.
Двое рабочих, пыхтя от напряжения, внесли сразу несколько коробок.
– Кажется, всё, хозяин! Осталось только собрать стол, ну и мусор вынести, – почесал затылок один из грузчиков.
– Чудно! – крикнул с кухни Макар. – Спасибо за помощь, парни! Мне всегда казалось, что переезд – это катастрофа, я готовился к худшему!
– Хозяин, а это ведь тот самый дом, где артисты жили? Певцы всякие, актеры…
–
– Я думал, такими больше не пользуются! – удивленно вскинул брови один из рабочих.
– Что-то умирает, что-то выходит из моды, но есть вещи, что просто обязаны продолжиться во имя искусства! – ухмыльнулся Макар. – В память о тех, кто посвятил ему всю свою жизнь…
Освободи меня
Тот роковой полет не должен был состояться изначально. По крайней мере, для Стива. И тому было множество знаков. Все началось с будильника, что не сработал в положенное время. Тревожно ворочаясь в ожидании сигнала, доктор философии Стивен Голдривер то и дело просыпался. Теплые объятия жены не позволяли дотянуться до прикроватной тумбочки и свериться с часами, но за окном стремительно светало. Комната больше не казалась черным наглухо запертым ящиком. Мебель, картины на стене и даже приоткрытая дверца книжного шкафа, не запертая с вечера, – все обретало четкие контуры.
«Что-то здесь нечисто!» – Вырвавшись из нежного плена, Стивен схватил телефон, и лицо его озарилось подсветкой.
– Какого черта?! – воскликнул мужчина.
– Ты чего? – сонным голосом протянула Ангелина. – Я не слышала будильника, ложись!
– Вот и я не слышал! – засуетился Голдривер. – А уже семь! Я проспал! Ужасно проспал!
Короткий холодный душ привел профессора в чувство. Нет, он не практиковал закаливание, но тем утром пришлось начать – в доме отключили горячую воду. Ее место заняла противная еле теплая. Постукивая зубами, мужчина схватил полотенце и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, выскочил из ванной в чем мать родила.
– Не видела мой халат? – щурился Стивен в поисках домашней одежды.
– Он в стирке! – ответила с кухни жена. – Проходи, я заварила чай, сделала бутерброды.
В очередной раз помянув матерь Господа, Стив взъерошил руками волосы. Полотенце сделало оборот вокруг бедер, еще одно упало на плечи.
– Ты так и не сказал, чему посвящена конференция! – Ангелина хлебнула из кружки.
– Я выступаю с одним скучным докладом перед толпой не менее скучных дядек, – тщательно пережевывал бутерброд Стив.
Супруга покачала головой:
– Интересно, все преподаватели такие? Или это мне повезло?
– «Такие» – это какие?! – удивленно поморщился мужчина.
– Когда мы только начинали встречаться, ты казался ужасно серьезным! По-английски чопорным!
– Так и было! Но встреча с тобой и переезд в Россию многое поменяли. – Стив подмигнул жене. – Только не говори, что скучаешь по тому ботанику в вельветовых брюках!
– Нет-нет, по тем затертым штанишкам не скучаю точно! Я так радовалась, когда ты сел в них на окрашенную лавку, что даже не попыталась вывести пятна.