Ночное небо
Шрифт:
— Ты стара. Немногие доживают до твоего возраста. Ты умна, хитра, ловка и сильна. Но самое главное, ты — это ты, Веомага. Все вампиры до шести столетий одинаковые. Но после мы приобретаем индивидуальность, особенности и силы.
Я перебила его:
— В каком деле ты хочешь использовать мою кровь?
Кезо не любил, когда его прерывали. Он начинал злиться, хоть по смуглому лицу и не скажешь.
Вампир одарил меня тяжелым взглядом.
— Гм-м-м-м. Нет. Не скажу. Тебе придется либо медленно отдавать свои силы
Ветер стих. В траве стрекотали сверчки. Над степью одинокими желтовато-зелеными огоньками летали светлячки. А Кезо ожидал моего ответа.
Я вдохнула пряный аромат степи.
— Нет, — ответила я. — Для меня это большой риск. Я не дожила бы до стольких лет, доверяя каждому встречному вампиру.
— Хм, твое последнее слово? — по лицу Кезо невозможно было понять, о чем он думал. Но в голосе прорезались резкие нотки.
— Да, — не колеблясь, ответила я.
Вампир вздохнул. Он снова огладил верхушки буйной высокой травы. Развернулся, сделал пару шагов:
— Если передумаешь, найдешь меня в Лааском гнезде, — бросил он через плечо и тут же скрылся, как не бывало.
Человеку или эльфу показалось бы, что подул ветер, и вампир просто исчез. Но это обман. Я видела, что Кезо ушел. Только очень-очень быстро, со скоростью, доступной лишь старому вампиру.
Постояв еще пару минут на берегу шепчущей на своем непонятном языке реки, я только сейчас поняла, что обнажена. И капли воды на моем теле исчезли. Конечно, Кезо плевать на мой вид. Вампиры мертвецы. Такие мелочи нас не заботят.
Одевшись, я пошла вверх по теченью. С трех сторон меня обступала степь. Травы тянулись к небу и кое-где высились в человеческий рост. Из-под ног врассыпную бросались насекомые, жужжа и стрекоча на все лады.
Зачем же Кезо понадобилась моя кровь, если он даже готов простить мне эльфа и ждать, пока я не передумаю?
Глава 22 ЗДРАВСТВУЙ, СОЛНЦЕ!
Брести в раздумьях по ночной степи мне быстро надоело.
Однообразный пейзаж угнетал, а текущая речка с мутноватой водой напоминала о неприятных обстоятельствах, в которых я оказалась.
Кроме того, до меня пытался докричаться Ярун. Он не оставлял попыток дозваться меня. Я постоянно ощущала его тревогу.
Мне даже стало стыдно.
Но сделать я ничего не могла. Мне требовалось время, чтобы все обдумать.
Снова приближалась волна жажды. Левая рука кололась огненными колючками. Это значило, я по-прежнему буду смотреть на мальчишек, как на жертв. И еще Кезо со своим странным предложением. Далась ему моя кровь? Еще и добровольно отданная.
Какой очередной план вынашивает его повернутый на алхимии мозг?
Ну, хоть от эльфа отстал!..
Я зашипела, когда левую руку скрутила первая за сегодняшнюю ночь болезненная судорога. За последнее время
От боли и голода захотелось взвыть!
Сейчас бы молодого Независимого, крадущегося по степи! А лучше трех. Эх, мечты… Даже слюнки потекли. Как только представлю их кровь, хочется немедленно вернуться в Гуар и устроить охоту!
О, как я голодна!
Резко встряхнув головой так, что собственные волосы ударили по лицу, я закрыла глаза. Надо успокоиться. Иначе туман жажды окутает разум, и я стану дикой тварью, охотящейся на все, в чем есть кровь. Но это неплохая идея — поохотиться.
В степи много дичи. А если чуть поднажать, можно добраться до края степи. Там много людских деревенек.
Нет! Нельзя. Люди — не игрушки, не дичь. Вот, до чего доводит голод.
Сделав три шага, я остановилась, присела. Вдохнула чуть влажный прохладный воздух. Его переполняли ароматы трав. От реки веяло сыростью и рыбой. Где-то тут небольшая заводь. Из глубины степи, наоборот, тянулся запах высохшей земли — дождь был давно. Еще я почувствовала запахи животных. Мышей и кротов, снующих под землей. Птичий пух — в степи всегда множество мелких птах. И горьковатый запах степного кабана.
Так-так. Вот это уже неплохая добыча. Не Независимые, конечно, но тоже сойдет.
Взяв след, как лучшая ищейка вестников, я на полусогнутых ногах стала пробираться по степи. Особенность вампирьей охоты на животных в том, что любое животное инстинктивно чувствует мертвечину. То есть, вампира. И стремится убежать, как можно дальше и быстрее. Подветренная сторона не спасает. Только собственное чутье. И вот когда оно говорит: «зверь рядом, только прыгни», — приходится молниеносно срываться с места и нападать на жертву.
У молодых вампиров такой трюк получался слабо. Вплоть до десяти лет некоторые из них не могли перестроиться на другое измерение собственной силы и скорости. Они не успевали нанести один единственный верный удар, и добыча уходила из рук. Иногда буквально.
Но я уже давно не молодая вампирша. Пройдя по следу кабана, я углубилась в степь. Если повезет, животное спит, и мои шансы остаться незамеченной возрастут. Слушая собственное чутьё, интуицию, как угодно называйте, я остановилась. Кабан рядом. Метрах в десяти. Да и запах усилился.
Определив направление с самой большой точностью, на какую была способна, я затаилась. Нет, зверь не почувствовал меня. Его плотно скрывала степная трава, но я наверняка знала, что кабан не дремлет. Копошится в земле.
Один рывок, один прыжок, и мои клыки и когти врезались в плотную щетинистую кожу. Кабан взревел, но это была почти агония. В горло потекла горячая, чуть липкая кровь, пахнущая едким мускусом и запекшейся грязью. Я не могла оторваться. Жажда оказалась сильнее меня, моей воли.