Ночное солнце
Шрифт:
Генерал Чайковский успевает побывать в одном из полков, у саперов, у артиллеристов. В других подразделениях — его заместитель и начальник политотдела. Все в порядке. Колонны идут по графику.
И тогда на своем неутомимом Ан-2 комдив, начальник штаба, начальник тыла, начинж, начальник связи, другие офицеры снова вылетают на командный пункт «северных», но уже в условиях учений. На притулившемся в узкой долинке полевом аэродромишке комдива встречает офицер связи и по замаскированной лесной дороге доставляет в штаб.
Здесь Хабалов, встретив комдива обычным упреком «Слава богу, дождались!», приглашает его в
Чайковский и Петренко долго обсуждают детали операции.
Много восхищенных слов слышат в свой адрес десантники! И это справедливо. Но как редко говорят о тех, кто переносит десантников на задание, о летчиках военно-транспортной авиации!
А между тем их роль в успехе операции огромна. Провести тяжелые машины над «линией фронта», сквозь зенитный огонь, под носом «вражеских истребителей», в ночных условиях, порой при неблагоприятной погоде, точно доставить в заданный район по минутному графику, соблюдая скорость и высоту, тысячи бойцов под силу лишь людям высокого мастерства, в совершенстве овладевшим своим делом. Несколько десятков километров превышенной или недобранной скорости, несколько десятков метров измененной высоты, просроченная или начатая на секунды раньше выброска — и люди приземлятся совсем не там, где должны, быть может, в самом логове врага или вдалеке от места сбора, рассеянные на огромной площади.
Все должны учесть офицеры, ведущие гигантские десантные корабли: погоду, скорость ветра, боевую обстановку, миллионы неожиданностей, возникающих во время следования и в момент выброски.
Потому-то нет ничего важнее тесного взаимодействия между десантниками и летчиками-транспортниками, ничего нет крепче связывающей их дружбы. Хотя и ругаются они между собой и ссорятся порой до хрипоты.
Наконец все дела закончены, уазики с хлопающим брезентовым верхом доставляют комдива и его группу на полевой аэродром. И вскоре Ан-2 уже мчит их к месту, где в ожидании сосредоточилась дивизия. Туда уже полетел приказ: командирам частей и начальникам штабов собраться там-то во столько-то. В палатке помощники подполковника Сергеева подготовили любовно выполненный макет района высадки. Смущенный лейтенант Пашинин, новичок, торопливо исправляет досадную ошибку: на сделанной им части макета река Ровная спокойно течет в гору, а потом стекает с обратной стороны. Что ж делать, бывает…
В самолете начальники служб, офицеры штаба дивизии докладывают полученные сведения. Комдив задает короткие вопросы. Он оценивает обстановку, уясняет задачу, принимает решение. Так требует устав. Его решение не окончательное. Оно предварительное. В палатке, где собрались командиры частей, выслушивают комдива, вносят предложения.
Генерал Чайковский внимательно относится ко всем замечаниям и предложениям своих подчиненных. Но вот все высказались, все продумано, и командир дивизии объявляет свое окончательное решение.
Это уже приказ.
И
А приказ требовал до наступления рассвета основными силами захватить железнодорожный узел, аэродром, склады горючего «противника», оборонительные сооружения и минометные батареи на левом берегу реки Ровной, частью сил десантироваться на правом берегу и непосредственно у моста, захватить мост и удерживать до подхода главных сил. Батальону Ясенева высадиться в трех километрах северо-восточнее аэродрома и захватить его. Два батальона подполковника Круглова осуществляли выброску юго-западнее железнодорожной станции Дубки и за болотом, западнее села Высокое. Их задача — захватить железнодорожный узел. Затем, соединившись, они занимали оборону в полосе село Высокое, аэродром.
Что касается полка, которым командовал манор Зубков, то он десантировался в районе совхоза Прировненский, на правом берегу реки Ровной, перед мостом, в тылу укрепленных позиций «противника», юго-западнее села Лесное. И, захватив переправу, должен был удерживать ее до подхода главных сил.
Розневу предписывалось обеспечить артиллерийской поддержкой силы десанта, атакующие аэродром и железнодорожный узел, а Лизунову осуществить разминирование подходов к мосту.
Были поставлены задачи всем подразделениям дивизии, организовано взаимодействие, указано местонахождение дивизионного командного пункта и многое другое.
А дальше начиналась работа штаба. У штаба множество забот: детальная разработка боевых действий, контроль за их проведением, обеспечение управления и так далее.
Немалые трудности ожидали и подполковника Дугинца, начальника связи. Не сейчас, а там, на земле, после десантирования.
А пока все они, и командир дивизии генерал Чайковский, и начальник штаба полковник Воронцов, и начальник политотдела полковник Логинов, и начальник связи подполковник Дугинец, и командиры частей и подразделений, и все другие офицеры и солдаты дивизии, сидят в чревах гигантских затемненных машин, которые, со свистом рассекая воздух, на огромной скорости несутся к району десантирования.
До начала выброски остаются считанные минуты.
Уже прошлись по «южным» в стороне от района десантирования волны отвлекающего артиллерийского налета, уже в чудовищном рокоте растаяли во мраке бомбардировщики, утюжившие позиции «противника», совсем не там, где будет десант. Уже совершили выброску группы захвата. Они обеспечат беспрепятственное десантирование главных сил.
Командир корабля покидает кабину и подходит к комдиву:
— Товарищ генерал-майор, через пять минут будем на месте. По поступающим сведениям, десантирование на всех площадках проходит нормально.
Самолет ощутимо снижает скорость.
Генерал встает, начинается движение по рядам. Десантники проверяют снаряжение, парашютные сумки, вытяжные веревки. Тихо переговариваются. Где-то раздается приглушенный смех. Где-то раздраженное ворчание, кто-то зевает, кряхтит, вздыхает.
И хотя все с нетерпением ждут сигнала, рев сирены, как всегда, оказывается неожиданным. Загорается желтая лампа — большой равнодушный выпуклый глаз. Бесшумно разверзается гигантская пасть в хвосте самолета. Вспыхивает зеленая лампа. Выпускающие занимают свои места.