Ночной цирк
Шрифт:
— Полагаю, ты уже подумал о месте состязания? — спрашивает он.
— Только в общих чертах, — отвечает Гектор. — Я подумал, будет интереснее, если мы оставим в этом вопросе некую неопределенность. Элемент неожиданности, так сказать. Я знаком здесь, в Лондоне, с одним директором театра, который с радостью ухватится за что-нибудь необычное. Когда придет время, я намекну ему, и он обязательно что-нибудь предложит. Лучше провести поединок на нейтральной территории, хотя я предполагал, что ты предпочтешь начать со своего берега.
— Имя
— Чандреш. Чандреш Кристоф Лефевр. Поговаривают, он внебрачный сын какого-то индийского принца или что-то в этом роде. А мать, кажется, была балериной. Где-то тут, в этой куче, у меня должна быть его визитка. Тебе понравится его предусмотрительность. Он богат, эксцентричен. Иногда непредсказуем, слегка одержим, но я полагаю, такова неизбежная составляющая творческой натуры.
Бумаги, лежавшие стопкой на столе, поднимаются и тасуются до тех пор, пока сверху не оказывается небольшая визитная карточка. Она плывет в другой конец комнаты, где Гектор легким движением руки ловит ее и пробегает глазами, прежде чем вручить человеку в сером костюме.
— Он устраивает отличные приемы.
Человек в сером костюме кладет визитку в карман, даже толком не взглянув на нее.
— Никогда о нем не слышал, — говорит он. — К тому же я не горю желанием решать подобные вопросы на публике. Мне нужно подумать.
— Чушь! Без публичности пропадает весь интерес. Она порождает столько ограничений, столько дополнительных условий и нюансов, которые приходится обходить.
После мимолетного раздумья человек в сером костюме кивает.
— У нас действует пункт о неразглашении? Это было бы справедливо, учитывая то, что я знаю о твоем игроке.
— Давай обойдемся без всяких пунктов — за исключением основного правила невмешательства, а там посмотрим, что из этого получится, — предлагает Гектор. — В этот раз мне хочется большей свободы. И никаких ограничений по времени. Я даже позволю тебе сделать первый ход.
— Отлично. Так и договоримся. Я с тобой свяжусь.
Человек в сером костюме поднимается со стула и стряхивает невидимую пыль с рукава.
— Был рад встрече с вами, мисс Селия.
Селия демонстрирует еще один безупречный реверанс, не сводя с гостя настороженного взгляда.
В знак прощания дотронувшись до шляпы, человек в сером костюме выскальзывает за дверь и затем, покинув театр, растворяется в уличной толпе, словно тень.
В гримерке Гектор Боуэн хихикает что-то себе под нос, в то время как его дочь, стоя в углу, разглядывает шрам на пальце. Боль растаяла так же стремительно, как и само кольцо, но воспаленный красный след никуда не делся.
Взяв со стола серебряные часы, Гектор сверяет время с настенными. Он неспешно заводит часы, пристально глядя, как стрелки описывают круги по циферблату.
— Селия, — окликает он дочь, не глядя на нее, — почему часы необходимо заводить?
— Потому что для всего
— Очень хорошо, — легонько встряхнув часы, он убирает их в карман.
— Почему ты сказал, что его зовут Александр? — неожиданно спрашивает Селия.
— Что за дурацкий вопрос?
— Это не его имя.
— С чего ты взяла? — удивляется Гектор и, ухватив ее пальцами за подбородок, пытается что-то разглядеть в глубине темных глаз.
Селия выдерживает его взгляд, но не знает, как объяснить, что она почувствовала. Она пытается воскресить в памяти образ человека в сером костюме, его светло-серые глаза и резкие черты лица, чтобы понять, почему это имя так ему не подходит.
— Это не настоящее имя, — говорит она. — Не то имя, что было дано ему при рождении. Он его носит, словно шляпу, и может снять в любой момент. Точно так же, как ты носишь имя Просперо.
— Да ты еще смышленее, чем я мог мечтать, — хмыкает Гектор, никак не опровергая и не подтверждая ее догадок по поводу имени коллеги. Сняв с подставки свой цилиндр, он нахлобучивает его девочке на голову. Огромная шляпа тут же сползает, и детский вопросительный взгляд теряется в ловушке из черного шелка.
Оттенки серого
Здание, такое же серое, как асфальт у его подножия и небо над крышей, кажется зыбким, словно облака — как будто в любой момент может раствориться в воздухе. Построенное из невзрачного серого камня, от зданий по соседству оно отличается лишь потускневшей вывеской над дверью. Даже директриса этого учреждения облачена в унылый темно-серый балахон.
И все же человек в сером костюме не вписывается в общую атмосферу.
Его сюртук скроен по последней моде. Серебряный набалдашник трости вызывающе блестит из-под руки, затянутой в новенькую перчатку.
При встрече он называет себя, однако имя тут же вылетает у директрисы из головы, а переспросить ей неловко. Впоследствии, когда он подписывает все необходимые документы, разобрать оставленную им подпись не представляется возможным, да и сами бумаги таинственным образом исчезают спустя несколько недель.
Он предъявляет необычные требования к выбору ребенка. Сначала директриса никак не может понять, кого именно он ищет, но после ряда вопросов и уточнений приводит к нему троих детей: двух мальчиков и одну девочку. Мужчина просит разрешить ему побеседовать с каждым наедине, и директриса неохотно уступает.
С первым мальчиком беседа длится совсем недолго, и вскоре его отпускают. Когда он выходит в коридор, двое других детей бросают на него вопросительные взгляды, пытаясь угадать, что ждет их за дверью, но в ответ он лишь качает головой.